–Останавливаться не будем, пойдем шагом, – предупредил маг и тоже растянулся на зеленом ковре. -Через полчаса выдвигаемся.
Да, шагом, по задумке мага, некоторое время мы все-таки шли, но больше из упрямства. Как я и говорила, дождь нас нагнал через час, да такой сильный, что на аршин вперед ничего не видать. Лошадей пугал звук бушующей стихии, они зажимались, козлили – всячески демонстрировали свое нежелание двигаться дальше в этом страшном мире воды, и нам пришлось отойти под кроны деревьев в сопровождавший шлях лес.
Я провалилась в вой и стоны страдающих от ливня животных, как под лед. Ноги заклинило судорогой, в глазах поплыли темные пятна, и меня повело. Сочувствие схлестнулось с внутренней болью и слабостью, какая возникла несколько дней назад, перед встречей с магом. Ощущения спутались, а я слабо соображала, чтобы вникать в сутьи пытаться разобраться в разнообразии ощущений. Схватившись за ближайшее дерево, я медленно по нему сползла, не в состоянии сделать ни шага, и заскулила. Природа никогда не щадила слабых. А я ничем не могла помочь, кроме как остановить дождь. Поэтому я его остановила. За пару секунд потоки воды перестали смывать все живое, гром стих, и меня начало медленно отпускать. Крики животных не сократилась, но, по крайней мере, перестали приумножаться.
Тяжело дыша, я смотрела в напуганные глаза мага. Зашедшееся в бешенном стуке сердце, постепенно замедлялось. Роэн держал меня за плечи.
–Видите меня? – осторожно спросил он.
Я неуверенно кивнула до боли напряженной шеей. Маг стоял очень близко. Видеть его перед собой – это не то же самое, что видеть его глазами духов, зверей и птиц. Внешне я изучила его раньше: крупный нос, вертикальную морщинку между широких бровей, чуть ассиметричные губы и глаза – все это я рассмотрела утром, когда следила за передачей нападавшего. Но по визуализации, насколько бы идеальной она ни передавалась, не возможно было ощутить его притягательность, под воздействие которой я попала. В голове фоном звучал вой пострадавших животных, а я плавала где-то в запахе мужского пота, притупленного уходовыми средствами и дождем, и пропахшей кониной одежды. Назвавшийся Роэном не обладал классической красотой в понимании юных девочек, падких на тонкие черты лица и выразительный изгиб губ. Я видела в нем иную красоту, возмужалую, закаленную, лишенную нервного позерства, каким не пренебрегают взрослеющие мальчики, и это пленяло гораздо сильнее.
