–А ты знаешь, что бывает за убийства людей?
–О-они же нас у-убивают. Им ч-что мо-можно, а м-мне не-не-льзя? Тра-траву мне путали! – Настойчиво повторил полевой дух, и в его больших черных глазах блеснула влага.
Я слегка оторопела, не думала, что причиной проблемы станет трава. Ее-то люди топтать не перестанут, а значит межевик станет угрозой для эрии.
–Нельзя. Люди мага вызвали, чтобы от тебя избавиться.
–О-они уже моего дру-друга у-убили. А он ни-ничего не с-сделал им. Ни-ничего, Хранительница! – Слезы полились ручьем, межевик с горькой гримасой уткнулся в сгиб локтя и зарыдал.
–Давай успокоимся и поговорим, – ноги затекли, и я окончательно и с удобством устроилась на грядке. -Кто убил твоего друга? Жители?
–Ма-маг. Не этот, другой, – недорослик утер слезы, но они градом продолжали сыпаться на землю. -Я ушел жить на дру-другое поле после его с-смерти. Но как-то загрустил и ве-вернулся, тут спал че-человек. Я у-убил. Со зло-лости.
Больные эти маги на голову, тут все понятно.
–Маги сильнее тебя, а люди злее. Ты можешь убить их с десяток, но тогда чем ты будешь лучше них? Да и не все плохие.
–Вы меня у-убьете? -вздохнул межевик, которого сравнение с людьми совершенно не интересовало. -Лучше от вашей руки, по за-заслугам.
Я знала, что умею без зазрения совести успокаивать нечисть, мне уже доводилось. С той же кикиморой любезничать не пришлось. Но я и правда верила в то, что этого заслуживает не каждый.
–Если я попрошу тебя не трогать больше людей, что ты ответишь?
Необычное получеловеческое-полузвериное лицо скривилось, острые зубы закусили верхнюю узкую губу. Межевик задумался.
–Духи земли будут следить за тобой. Если узнаю, что ты причинил вред человеку, то вернусь и закончу работу мага. Так что отвечай честно.
–Я уйду, – горячо ответил межевик, смешно сложив ручки домиком. -Далеко. Обещаю, Хра-хранительница, не трону людей. Но не-не потому что они могут быть хо-хорошими.
–А почему?
–Мне нравится жить. Я еще не все успел по-посмотреть. Друга жалко.
–Понимаю, – я осторожно коснулась узкого плечика, желая поддержать нечисть.
–Вы те-теряли друга?
–Я много, кого потеряла.
Древние считали Шарусси тьмой, врывающейся в тело человека с наступлением тридцать третьего года жизни. Но никакую новую тьму Шарусси с собой не принесла, у меня и своей имелось так много, что било через край. Если Шарусси выбирает человека по пережитым им чувствам боли, страха, отчаяния, то я не могла не стать хранителем. Каждые несколько лет, начиная с тринадцати, я хоронила близких: бабулю, отца, маму, друга, подругу. По очереди. И каждый раз думала, что большего не вынести, и каждый раз выносила. Помню, когда познакомилась с мужем, очень боялась преследующего меня проклятия, но Нерт терпеливо ухаживал, выталкивал из моей головы больные мысли, пока я окончательно не сдалась. Правда, его я все равно потеряла.
