Когда надо мной пролетел ворон, я машинально уцепилась за него. Картинка перевернулась, поменяв землю и небо местами. С высоты птичьего полета я увидела нас с Гукой, как на ладони. Ворон, сделал приветственный круг, и отправился дальше вдоль широких полей, мимо длинной вертлявой речки, в сторону смешанного леса. Я наслаждалась видами, свободой и безопасной высотой. Только ради этого стоило стать хранителем. Разве смогла бы я когда-нибудь взлететь? Разве смогла бы я увидеть другую сторону жизни?
Птица пошла на снижение, устремив голову к земле. Мы легко пролетели сквозь пушистые кроны, и ворон, зачастив сильными крыльями, опустился на одну из нижних веток дуба. Остановка оказалась запланированной, птица прилетела к началу пира. На окровавленной, вытоптанной в сражении поляне лежала разодранная туша лося с остекленевшими глазами. Десяток голодных воронов в немом оцепенении выжидали, когда их компаньоны по охоте оторвутся от жертвы и оставят положенное им. Я впервые увидела живых волков так близко. Серо-бурые, с массивной мордой и большими лапами, которыми они придерживали труп, когда вырывали из него мясо. К горлу подкатила тошнота.
–Ка-ар, – сказала птица, и все обернулись на нас.
Ворон спикировал к сородичам, но ему наперерез бросился волк. Присев на полусогнутые лапы и опустив окровавленную морду с заложенными ушами, хищник предупреждающе зарычал. Ворон отпрянул. Волк наступал.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее. Я покинула временное тело и села, вновь оказавшись в поле. Волк почуял меня, поэтому не подпустил птицу к добыче, которой привык делиться. Это удивительно… интересно! Ни Аброр, ни Теср не смогли мне пояснить причин вражды хранителей и ночных стражей. Имелась одна сказка в обиходе избранных Шарусси, которая больше годилась для малых детей. В ней говорилось о первом хранителе, убившем самку вожака и сыскавшем, скажем, избирательное родовое проклятье. Я в такие глупости не верила. Не в проклятия, этих пруд пруди, в – сказку.
До нужной эрии я добралась уже затемно, но не смотря на давно исчезнувшее солнце, жизнь в поселении кипела. Хмельные жители громко смеялись и танцевали у распахнутых настежь дверей шинков под музыку гусляра, монеты звонко сыпались из руки в руку, распоясавшаяся детвора гоняла в салочки – и все это под навесом магической сетки огней, затмевающей холодный свет звезд.
–Малыш, что отмечаете? – я изловила мелкого парнишку за локоть и посмотрела в сторону основного веселья. -Я проездом.
