–Я вам глину целебную принесу. Масочку для лица можно сделать. Я и сам балуюсь, – поспешно забормотал хозяин озера, исчезая в его недрах.
Расстались мы с водяным довольные друг другом. Он просил передать приятелю с Чигорских болот привет, если меня занесет в те края. А я прихватила с собой волшебную баночку глины. Всяко приятнее выглядеть ясной лицом.
Первая встреча с миром Шарусси прошла на диво прекрасно, и я, гораздо более воодушевленная, чем когда уходила от Аброра, отправилась дальше.
Свобода странствий насыщала спокойствием и умиротворением. Предоставленная сама себе, я проводила десятки часов в размышлениях, в знакомстве с собой, в решении этических вопросов, неизбежно возникающих у любого, кто вышел на перепутье. Прошлое давило воспоминаниями не долго, Шарусси вынуждала смотреть на минувшее под отличным углом. Ее видение существенно разнилось с моим, каким я его помнила. Правда, оно постоянно изменялось, так что, я не могла бы упорствовать в утверждении относительно мышления, оставшегося на задворках сознания в качестве памяти.
Все во мне изменялось и продолжало меняться изо дня в день. Все пережитое утрачивало ценность и существенность. Новоявленная сила гнула под себя, плавила меня, подобно стали для удобного ее длани клинка. Это и пугало, и поражало вместе. Но Шарусси говорила: «Так и должно быть. Все так», и переживания отступали. Еще один способ привести мысли в порядок – это полет. Я часто его практиковала, сраженная в самое сердце чувством парения. Обычно это случалось в середине дня, на привале. Я ложилась на землю или приваливались к дереву и всматривалась в небо в ожидании пролетающей птицы. Стоило пернатой попасть в поле моего зрения, как я вцеплялась в нее и растворялась в ней. Птица летела, а я смотрела на мир ее глазами. Потрясающе.
Однако же, однообразное передвижение между эриями и городами без конкретной цели будто создавало колючие рамки, за пределы которых хотелось вырваться и мне, и растущей во мне силе. Рамки сжимались, выталкивая нас наружу. Так я начала искать нуждающихся в помощи людей. Каждый житель эрии отлично знал, что работа для мага всегда терпеливо дожидается исполнителя. Не так уж и часто одаренные снисходят до мелких поселений, отдавая предпочтение более денежным городам и кэпитам. Одаренных -то я и намеревалась заменить, рассчитывая на бесхитростность заказчиков. Обычно они (а недавно и я) не особо различали, кто берется за работу. Какая разница маг, травница, самоучка-ведьма или хранитель, коль дело будет решено. Лишь бы не целитель. Этих опасались, как огня, не понаслышке зная, чем чревато передавать контроль над своим телом и разумом в чужие руки.
