Они побежали по коридору. Возле ступенек, ведущих наверх, беглецы остановились и прислушались. Тереза приложила палец к губам, осторожно поднялась по лестнице, выглянула в коридор, но тут же шмыгнула обратно.
– Туда нельзя, – шепнула она, – там санитары… Давайте-ка сюда, скорее! Здесь есть второй выход!
Вслед за девушкой беглецы свернули в боковой ход подвала и помчались по очередному коридору.
– Сюда! – скомандовала девушка и приложила палец к губам. – Только тихо…
Они неслышно поднялись по ступенькам. Тереза осторожно выглянула, затем махнула рукой, и Люк с Эдди двинулись за ней. Проходя по коридору, они увидели дверь, из-под которой выбивался свет. Тереза, сделав им знак, сначала двинулась одна. Заглянув в дверь, она опять махнула рукой: идем!
– Это прозекторская, – шепнула она, – и там почему-то все подготовлено …
Но раздумывать об этом им было некогда. Еще несколько метров, и вот они уже оказались возле выхода. Вдруг Тереза, раскинув руки, потеснила Люка и Эдди вглубь:
– Стойте!.. Там копы!..
Йенс Петерсен в эту ночь тоже не спал. Он ворочался на кровати не потому, что его донимала боль, нет. К своей боли он давно привык, тем более что сегодня она была приглушенная, не понадобилось даже пить две таблетки обезболивающего, обошелся одной.
Он ждал. Ждал, когда же, наконец, разыщут этого негодяя, этого преступника, а кто же он ещё?.. Йенс Петерсен и сам уверовал в свой выдуманный рассказ о злодее.
Я, я здесь хозяин! Здесь, в этом городе! Никуда он денется, поймают голубчика, это только лишь вопрос времени, у меня всё под контролем… А этот коновал, Бётгер, – ох и перепугался, видимо, кучу дерьма в штаны наложил, даже позвонить боится! И правильно, я с ним ещё поговорю, я ему устрою… Ишь, в сыщика вздумал поиграть! Признался бы сразу, как только упустил преступника, по горячим следам всегда легче найти. Так нет же, самодеятельность развёл, детектив хренов…
Рядом на подушке безмятежно похрапывала жена. Йенс брезгливо покосился на неё. Толстая старая корова, непременно сменю ее на молодую. Но это – после операции, о которой ей совершенно не надо знать, а то своей навязчивой заботой сорвет мне всё, дура… И сынок-лоботряс где-то всю ночь куролесит, ну, не до него сейчас.
Наконец раздался долгожданный звонок. Йенс схватил трубку и торопливо вышел из комнаты – чтобы жена не донимала вопросами, что да кто, прямо мать надоедливая.
Звонил его помощник.
– Господин Йенс, вы приказали сообщать обо всем…
