Пару раз я уже присутствовал с другими бойцами на «деловых» встречах Калева, и серьезность ситуации было сложно не отметить. Кроме того, мне стала известна небольшая тайна Калева в отношении Яси. О вспыльчивости и грубости Калева, конечно же, слагали легенды, так вот заподозрив жену в неверности, он изолировал ее и держал беременной в подвальной камере целый месяц, пока не появилась возможность сделать анализ ДНК. Яся оказалась его родной дочерью, и отношения супругов постепенно наладились. Полагаю, что не могли не наладится, ибо Калев никогда не отпускал от себя людей просто так. Большая часть его охранников погибала, а прямые родственники его и жены еще десятилетие назад поумирали при разных обстоятельствах. Экстренные язвы, самоубийства, автоаварии и передозировки. Одно только физическое присутствие рядом с таким человеком вызывало большие вопросы.
Ясмина… Красивенное имя, которое я повторял про себя, перекатывая на языке, как изысканный деликатес. Мне запала в душу эта девочка, словно подкравшийся вирус, впилась в сознание. Я относил это на счет своей изрядной испорченности этим миром, потому что шансов встретить такую вот малышку у меня просто не было. Начав работать на Пашу, я собственно, и не заметил, что живу на гражданке, потому что постоянное присутствие опасности, оружия, тревожные лица мужчин – все осталось по-прежнему, с той лишь разницей, что тусовался не в камуфляже, а в приличном костюме черного похоронного цвета.
– Выводи, – булькает рация, и Эстелла с двумя дочерями выходит из машины у здания городского совета сталинской постройки с колоннами, приятно улыбаясь.
От соседней авто спешит Калев, подхватывая супругу под локоть. Девчонки идут за руки. Яська симпатичная, но выглядит совсем малышкой… Семнадцать. Легкое платьице небесно голубого цвета, туфельки на каблучке и пьянящие фантазию пшеничные волосы, уложенные невысокой прической с ниспадающими прядями. Оглянулась. Синие всполохи полоснули по мне двумя бритвами.
– Давай следом, – бубнит рация.
Выбираюсь из авто. Кажется, я иду за ними вечность, потому что окутанный сладким ароматом одной единственной девчонки на всем свете зачарованно разглядываю ее, позволяя это благодаря черным очкам. Связь переключается на наушник-жабру, и там все время что-то булькает, шуршит.
В просторном зале с мраморными колоннами не так много народу и треть составляет охрана. Посреди зала белый рояль. На огромных окнах в пол кремовые портьеры с ламбрекенами, перехваченные изящными клипсами в виде завитков. Мраморный пол выгодно оттеняет звуки. Развлечения богатых людей. Снуют официанты, ловко удерживая подносы с шампанским. Если понаблюдать, то они подходят именно к гостям, безошибочно определяя, кто именно является «сопровождением». По залу шесть камер и две в холле.
