– А как же вам защищать своего подзащитного?
– Только основываясь на его откровенном признании в содеянном.
– Но если к примеру он ничего не совершал, то как узнать в чем его обвиняют?
– Да как же не совершал? За что же его тогда в камеру посадили? Уж поверьте, раз посадили, значит пренепременно что-то натворил. Если подумать, ведь адвокат здесь может даже посодействовать в установлении истины. Иногда вот совершенно непонятно, что человек натворил, а покумекают с адвокатом вечерок, да глядишь и найдут какой грешок. Тогда и прокурор доволен, и судья. Быстренько решение набросали, да и делу конец. А бывает, чтоб не тянуть волокиту, адвокат и сам с обвинением ходатайствует, но это все же редкость.
Мой собеседник замолк. А у меня в груди все похолодело. С таким-то судопроизводством посидеть мне еще придется. Я остро захотел что-то предпринять, ну не может же быть, чтоб вот так просто невиновного человека посадили в кутузку. Паника развязала мне язык и подтолкнула к действию. Я начал стучать в решетки клетки и звать охранника.
Через некоторое время дверь открылась и вошел охранник.
– Ну чего шумите?
– Я хочу поговорить с полицейским который меня задержал.
– Сейчас, сейчас. Вот пообедаю и отведу. Он и сам просил вас привезти.
– Хорошо – угомонился я. Обострять и без того дикую ситуацию мне не хотелось.
Дверь за охранником закрылась и я вернулся на скамейку.
– Хотите я буду представлять вас в суде? Устного согласия вполне достаточно, чтоб я взялся за ваше дело. Я выйду разомнусь, а вам тоже польза – мы вместе быстро разберемся в чем вы провинились!
– Еще чего – тихо пробубнил я.
– Ну как знаете. Когда снова сюда вернетесь, может и передумаете.
Дальше мы сидели в тишине, пока наконец дверь не открылась и за мной не явился конвоир, который и отвел меня к полицейскому.
Меня провели по длинному коридору с вереницей дверей настолько длинной, что едва можно было различить конкретную дверь в конце тоннеля. Неведомо как, но конвоир одним ему доступным чутьем определил нужную дверь и втолкнул меня внутрь. Там он бесцеремонно усадил меня на стул и вышел из кабинета. Я оказался в маленьком темном кабинете, где основным источником света служило не окно, сильно напоминавшее мне то, через которое я сквозь решетку осматривал город, а настольная лампа, которая создавала какой-то густой неприятный желтый свет. Полицейский сидел передо мной за столом и о чем-то сосредоточено размышлял, уставившись на лист бумаги, лежащий перед ним. Он поднял лицо кверху и морщины, до этого пробороздившие весь его лоб, несколько разгладились. Он слегка улыбнулся, увидев меня и кивнул. Потом расслабленно откинулся в кресле, скрестив пальцы рук в тугой клубок у себя на животе и пристально посмотрел на меня, словно именно в этот момент решал мою судьбу. Я не знал радоваться ли мне или нет его внезапной улыбке и интуитивно внутренне сдался, словно ожидая удара, хоть до этого и не был никогда бит.
