В далеком бесславном прошлом, разумеется, этот мужчина уступил бы в физической силе выбранному им спарринг-партнеру; но сейчас, снабженный еще и потусторонней, явно нечеловеческой, энергетикой, он легко завалил неразумного бедолагу на землю и, удерживая его рукою за горло, ножом принялся вырезать его некогда наглые зенки, не забывая притом приговаривать: «А ну-ка не сметь на меня смотреть, подлый «ублюдок»!» Затем он не менее сорока раз вонзил ему клинок в тело, не забывая совершать возвратно-поступательные движения, не «выходя» из ран какое-то время, как и при своей жизни подобным образом компенсируя приобретенную в половом плане неполноценность – и, как это не покажется странным, именно от этих действий он получил сексуальное наслаждение и через какое-то время разрешился эякуляцией. Далее, отрезав у бездумного юноши, уже к этому моменту, конечно же, умершего, его детородный орган, губитель оставил его в качестве ужасающего трофея, а затем устремился за девушкой, сбежавшей в самую глубину ночного погоста, кроме обыкновенного страха ставшего еще кошмарным.
Ее он настиг в кромешной тьме, полностью потерявшуюся в ориентации и трясущуюся от сковавшего прекрасное тело ужаса. Борьбы и в этом случае никакой не случилось, так как Ксюша уже была доведена до отрешенного состояния и в полной мере готова была принять свою кровавую участь. Единственное, на что она смогла отважиться, так это на одну предсмертную просьбу, произнесенную трясущимся от страха миленькими губами:
– Пожалуйста, не надо, только не убивайте… я готова на любые Ваши фантазии, и сделаю все, что только не пожелаете…
Но! Мощнейший удар клинком в лицо, он лишил красотку всяких надежд на спасение и вызвал жуткую, нестерпимую боль, от которой та разразилась пронзительным, а в чем-то и просто ужасающим воплем. В дальнейшем, не сильно изобилуя в своих кровавых фантазиях, жестокий маньяк-убийца лишил Ксюшу зрения, из глазниц напился свежей де́вичьей крови, изрезал ножом все ее красивое тело, как бы имитируя половое сношение, после чего откусил соски, затем губы, в недавнем прошлом прекрасные и ни с чем не сравнимые, потом все это сожрал прямо тут же, возле уже бездыханного тела.
Однако и это был еще не самый конец его нечеловеческим зверствам: воскрешенный советский Джек-потрошитель отправился к двум обездвиженным им недавно жертвам, имея полное намерение довершить незаконченное убийство. Раненный в ногу и лишенный зрения, Константин, в отличии от уже умиравшего Виктора, привлек к себе внимание потустороннего изверга более пристально; парень в это мгновение ползал возле разверзнутого пути в загробное царство и, водя перед собою руками, изливался жалобным стоном:
