Когда к нему подсел незнакомец, он недоверчиво его оглядел, как бы соображая: «Не придется ли и его тоже потчевать?» – но, давно научившись разбираться в людях, склонных употреблять горячительные напитки, безо всяких сомнений определил, что если этого человека что-то интересует, то, уж точно, не полюбившийся ему простенький «портвешочек». Поэтому он отнесся к нему довольно доброжелательно и даже попытался завести незадачливую беседу:
– Ты кто такой, «дядя»? Поезда, что ли, ждешь или по какой другой надобности?
Маньяк-убийца не знал, что следует ответить на этот вопрос, так как, вдруг очутившись через тридцать лет в двадцать первом веке, всему удивлялся и не мог еще оценивать обстановку сообразно существующим обстоятельствам; первостепенное, о чем он сейчас думал, как же ему действовать дальше, а главное, как, не имея при себя документов, попасть в город Москву. Бомж между тем непринужденно продолжал, считая, что его очень внимательно слушают:
– Ты, парень, какой-то странный. Может быть, ты больной или все-таки выпить захочешь?
Последнее предположение больно отозвалось в мозгу говорившего, но не высказать его он просто не мог, пользуясь общепринятыми правилами приличия. Неизвестный оценил собеседника недоверчивым взглядом, но снова ничего не ответил, а лишь придвинулся ближе.
Почти в то же самое время полицейская оперативная группа приехала осматривать до неузнаваемости изуродованный труп Пети Игумнова, хотя и оттащенный Ростовским потрошителем подальше от асфальтированной дорожки, но все-таки к вечеру обнаруженный гуляющими по парку детишками. Среди сотрудников, выехавших на место случившегося происшествия, находился старый офицер-подполковник, начинавший службу еще в самом начале девяностых годов прошлого века. Это был седовласый мужчина, давно «разменявший» пятидесятипятилетний возраст; выглядел он подтянуто, без лишнего веса, и при своем невысоком росте имел коренастую, жилистую фигуру; за долгие годы службы он научился придавать лицу беспристрастное выражение, однако «колючие», въедливые глаза говорили о наличии дюжего ума и способности к аналитическим размышлениям; нос, прямой, острый, был увенчан густыми усами с едва начинавшейся проседью. В настоящем он – а именно Рыков Николай Геннадьевич – исполнял обязанности начальника участковых уполномоченных. Как старослужащий полицейский, именно он, увидев тело растерзанного парнишки и сопоставив раны и отдельные факты, вспомнил то старое дело, под названием «Лесополоса», где очень похоже орудовал местный маньяк-убийца, которого не могли вычислить долгие годы.
