Толстяк стал пятится назад, пока не упёрся в стену, и дождавшись пока члены комиссии смолкнут и заинтересованно сосредоточатся на занавеси, со всей дури потянул специальный канат. Атлас струясь плавно осел на пол. Томас улыбнулся, предвосхищая восторженную реакцию, но её не последовало. Выражение на лицах дорогих гостей сделалось озадаченным, а учредитель сощурившись подошёл чуть ближе. Толстяк понял, что что-то пошло не так и отлепившись от стены встал напротив стеклянной витрины вольера.
– Но как?..
Посреди зелёной мутной воды, на корявых корнях дерева, оплетающих камни, сидели пять осминоготюленей и грустно смотрели своими огромными глазами на зрителей.
– Мариночка, где медузы? – только и смог выдавить куратор. Девушка материализовалась сбоку, что-то потыкала в экране монитора и недоумённо посмотрела на начальника.
– А они все здесь – тихо произнесла она. – Вот… точечки…
***
Валерий Иванович Лухарин глотнул самогонки, настоянной на местной водоросли. Фиолетовая жидкость обожгла горло, но попав в желудок разлилась приятным теплом. Он крякнул от удовольствия и потянулся за бутербродом с колбасой, когда оглушительно запищал интерком. Рука дрогнула от неожиданности, и закуска полетела на пыльный ковролин.
– Чёрт! Кто там опять!? – рявкнул он и с силой вдавил кнопку вызова. – Слушаю!
– Эм… Валерий Иванович, это курато…
– Я вас узнал!
– …эээ.. я просто хотел спросить, что происходит? – тихо и как-то обречённо промямлил Томас Солавсен.
– Тюлени?
– ну да… как? То есть почему?
– Всё очень просто, вы знакомы с моими отчётами?
– Нет, я просто выполнял поручение руководства и не вдавался в подробности.
– Очень зря. Подозреваю что вообще мало кто вдавался, от меня никто не ждёт научных прорывов. Даже родной институт сослал меня в эту глушь, словно забыл о моём существовании. Никаких корректив, заданий. Скорей всего пихают в долгий ящик мои наблюдения, даже не открывая. Спасибо хоть провиант отправляют… пока.
Куратор издал странный звук, похожий на зубной скрежет.
– И всё же, что случилось, объясните.
– Метаморфоза. – пожал плечами Валерий Иванович – как гусеница превращается в бабочку, так и здесь. На этой планете нет хищников, да и других многоклеточных сложных живых организмов кроме медуз, тюленей и деревьев. Старик Дарвин удавился бы на месте, как, кто и от кого произошёл не понятно, но ясно одно, это замкнутый цикл жизнедеятельности одного существа. Живёт себе медуза, но в один прекрасный момент окукливается и превращается в тюленя, а по достижении определённого возраста, начинает деревенеть отращивает корни, которые опускаются вглубь океана. Проходит время и от этих корней, отпочковывается медуза. Всё! Цикл замкнулся!
