– …и тогда она бросила мне еще один кусочек колбасы, но мне уже было плевать. Триста грамм индейки в животе – это вам не шутки, братва!
– …но я был совершенно не против и ответил ей: «Да, Мура, я очарован тобой до самой кисточки своего облезлого хвоста». Так и ответил ей, прикиньте, да?!
– …и кроме двух контейнеров с мусором, там есть специальный закрывающийся шкаф, или что-то вроде этого. И представляешь, они суют туда вполне съедобные мясные обрезки, ешь не хочу! А ты говоришь, что мусорки – это удел нищебродских котов!
– …и ты думаешь, что хозяйка этого не знает?! Да она рада будет если я залезу в холодильник и вытащу парочку лишних сосисок из наисвежайшего теленка. Она балует меня, что твоя мамаша, клык даю!
Семен сначала не понимает, что на самом деле происходит сейчас. Он трясет мохнатой головой, но голоса никуда не исчезают. Может наступила эта, как ее, шизофрения? Он слышит несуществующие голоса? Или все-таки это происходит с ним на самом деле?
Тем временем голоса становятся все явственнее и отчетливее, темы разговоров все разнообразнее и в какой-то момент окружающий Сему воздушный эфир превращается в настоящий рынок, на котором галдят, тараторят, препираются, хвастаются и просто балагурят с десяток голосов, подозрительно напоминающих кошачьи завывания по вечерам.
Семен не выдерживает, прыгает через форточку на дерево, с которого начинал свое первое путешествие в мир «по ту сторону окна», и поудобнее усевшись на ветке, внимательно осматривается вокруг, пытаясь разглядеть всех этих хвостатых балагуров, точащих лясы и не стесняющихся, что их может услышать случайный парень, уже почти превратившийся в самого настоящего кота.
Зоркие глаза Семки, мгновенно привыкшие к сумеркам, видят удобно устроившихся на теплом асфальте, форточке первого этажа, подвальном оконце и других местах котов и кошек. Те тоже подметили чужака, но пока не обращают на него внимания, лишь слегка пофыркивают, поскольку пахнет от мальчишки все-таки как от человека, а не как от животного. Но, тем не менее, никто и не думает удирать или прятаться. Коты и от людей то не особо прячутся, а от непонятного существа, имеющего некоторые повадки пушистого животного, слегка похожего на них, – настоящих питерских дворовых котов и кошек, – и подавно. Размером Сема в несколько раз превосходит самого крупного из усатых проныр, расположившихся на земле, но в остальном он – тот же кот, только пока еще с человеческими мозгами и привычками.
