– За то, что сказала, что заводы нам не нужны, потому что они портят экологию, и пусть китайцы за нас все делают.
Дедуня молчал.
– Но ведь у китайцев целые города из заводов! – не выдержала Полина. – А люди, которые там живут, на этих заводах работают. А потом весь мир это носит. Или ест. Или еще что-нибудь с этим делает… Нам историчка рассказывала.
Дедуня молчал.
– Моя одноклассница ездила в Челябинск к бабушке. Говорит, люди оттуда уезжают, никто не хочет там жить из-за экологии. И ее бабушка тоже…
Дедуня приподнялся на локтях. У него были те же глаза, что и тогда, у телевизора, когда Полина впервые позволила себе высказать свое некомпетентное мнение.
А Полина открыла рот от поразившей ее мысли.
«Я тоже предатель», – думала она.
Она, преданная и раздавленная, теперь делает это сама. «Это все он, – говорит она дедуне глазами, – он учит меня грубить, учит предавать…».
Полина больше не стала себя сдерживать. Слезинки покатились по ее щекам одна за другой. «Такие извинения, наверное, придутся по вкусу дедуне», – думала Полина и слезы не стирала.
***
Варвара проводила помадой по лицу, и появлялись губы. Она извлекала свое лицо из однообразной тихой ночи. Меняла кофе на тени, тени на тушь, воспринимала части себя в зеркале как нечто привычное, неинтересное.
«С Днем Рождения тебя», – пела Варвара неслышно.
Как давно это было, думала она, и в тысячный раз вспоминала, как тихонечко выбиралась из постели, перелазила через него там, где ноги, чтобы не дай бог не потревожить, чтобы не выдать себя. Босая, медленно крадучись, будто и не ступая вовсе, выходила из спальни. Доставала из кухонного шкафчика запрятанную за баночками с крупой бутылку шампанского. Убирала ее в морозильник. Ему, шипучему, хватало времени стать холодным, приятным, пока Варвара доставала бокалы, нарезала фрукты, извлекала из сумочки стильную коробочку с пустячным подарком.
Так было два года подряд. Потом ей уже никак не удавалось проснуться раньше него. На третий он целовал ее спящую и гладил большой живот. Варвара сказала сквозь сон: «Подарок…».«Потом», – ответил он. На четвертый он целовал их двоих, не спавших всю ночь, заснувших лишь под утро. Пятый, шестой… Варвара их уже и не помнила.
Она надевала платье, непременно черное, чтобы никто не заметил, что для нее это по-прежнему праздник. Не выдадут ли сапоги на шпильках? – сомневалась она у обувной полки. Решалась. И уже с легкостью надела любимое пальто, взяла сумочку, перчатки.
