АНТУАН. Прямо сейчас и займусь. Слава богу, теперь меня некому дергать по пустякам.
БЕРГЕНС. Будто бы Теодор Эмильевич тебя дергал. Твой хозяин был серьезным человеком. Вчера, например, спрашивал меня, как здоровье? Что думаешь о ценах? По мелочам никого не дергал.
АНТУАН. Да тебе-то откуда его знать? Ты пришел и ушел… а нам тут доставалось, не при покойнике будет сказано… Прости господи, что вырвалось.
ДОРИАН. Да-да, Антуан, придержи язык.
БЕРГЕНС. Очень, очень некрасиво. Если б Теодор Эмильевич знал, что о нем говорить станут, он бы лет на пять раньше умер!
АНТУАН. А доктор зачем? Он и не таких больных поднимал.
БЕРГЕНС. Доктор… Я вон паровоз поднимал.
ЭЛИЗА. Паровоз?
БЕРГЕНС. Поднимал… Но не поднял.
АНТУАН. Напрасно вы, Бруно, так о докторе Дориане. Вы бы ему лучше свое колено показали. А то шатаетесь, как пьяный маятник.
БЕРГЕНС. Да я уж у каких только докторов не бывал.
АНТУАН. Кругом одни шарлатаны. А уважаемый доктор Дориан – специалист. Целитель от бога. Дориан, посмотрите горемычного.
ДОРИАН. Посмотреть можно. (Подходит к Бергенсу.) В какой руке бидон с молоком носишь?
БЕРГЕНС. Вот в этой.
ДОРИАН. Неправильно. Нагрузка на больную ногу. А ну, покажи колено. (Сдавливает Бергенсу ногу.)
БЕРГЕНС. Ой!
ДОРИАН. Подними ногу.
(Бергенс поднимает ногу.)
ДОРИАН. Ну как? Легче?
БЕРГЕНС. И правда… немного легче.
ДОРИАН. Немного, или совсем не болит?
БЕРГЕНС (делая несколько шагов). Не болит… как новая!.. (Слегка пританцовывает.)
АНТУАН. А ты говорил! Да наш доктор Дориан и мертвого из гроба поднимет… хоть сейчас…
БЕРГЕНС. Не надо. (Опомнившись.) То есть, когда я помру – не надо мешать моей встрече с ангелами.
ДОРИАН. Хорошо. Не буду. А уж с кем вы там встретитесь, не мое дело.
ЭЛИЗА. Бруно. Погребение назначено на завтра. Приходите с Катрин. Теодор очень уважал вашу семью.
БЕРГЕНС. А чего ж не прийти, особливо теперь, когда нога работает. Обязательно придем. (Уходит.)
АНТУАН (вослед). И Катрин не забудьте.
ЭЛИЗА. Антуан, пока есть свободная минута, пойдем в кабинет Теодора, поищем завещание.
АНТУАН. Конечно. Сейчас самое время.
(Элиза строго смотрит на Антуана – не осуждают ли ее?)
АНТУАН. Чернила уже хорошо подсохли.
(ЭЛИЗА и АНТУАН уходят в правую дверь. Дверь «покойницкой» слегка приоткрывается. БРУНО выглядывает, затем выходит. Одет молочник с иголочки, в стиле «образцовый покойник».)
ДОРИАН (заметив Бруно). Ты что?! А ну, быстро на место!
БРУНО. Господин доктор, нога затекла, мочи нет лежать.
