– Сынок, но почему школа? Это не шаг назад? Витя же предла…– и он ее перебил.
– Это шаг к дороге «на подумать». Было бы глупо менять одну работу на такую же, чтобы через месяц понять, что она не мила. Ты же не будешь в ресторане заказывать блюдо, которое в прошлый раз тебе было противно? Если ты ударилась об камень, ты будешь его обходить. Если ты купила луковицы тюльпанов у одного садовода, а они оказались больными, ты же больше к нему не пойдешь?
– Хм, не пойду.
– Вот видишь! – и захрустел вторым огурцом. – А помидорок нет? – мама покачала головой, – жаль, – и снова захрустел. – Я с новыми людьми пообщаюсь, мы договорились, что я 10 «Б» в поход свожу, к монастырю Хутынскому, там и страшилки можно рассказать, интересно же ребятам. Там река рядом, красиво, особенно сейчас, пока все желтеет.
Мама медленно начала приходить в себя, щеки зарумянились, плечи распрямились, а огурчик снова был направлен в рот. Хрусть. В голове затихла песня и включилось привычное радио, которое подкидывало ей сотни воспоминаний о многочисленных родственниках ежесекундно. Родственников этих было много, и попадали они по долгу службы или нелепости, а может и по удачному стечению обстоятельств, в огромное количество самых разных ситуаций. Разве что на Марс никто не летал, хотя ее троюродный брат был лично знаком с Терешковой. Чтобы понять глубину всей этой родственной многогранности, достаточно знать, что бабушкина свекровь однажды ехала в поезде с Маяковским и наступила ему на ногу, а зять маминого двоюродного брата отморозил себе пальцы, потому что засмотрелся на лису-альбиноса на рыбалке и провалился в прорубь.
– Твой дедушка Юра всегда говорил, что от детей можно ждать либо пендель, либо слезы в три ручья. Не боишься их?
– Вот и проверим, кто сильнее: я или малолетки.
Есть люди, которые сделают все, чтобы не готовить. Есть люди, которые сделают все, чтобы не убирать за собой после готовки: все эти очистки, шкурки, палочки от зелени, грязные разделочные доски и ложки в сметане или каком-нибудь соусе. Петя, может быть, был бы не прочь приготовить что-то вкусное, но вкусное в каком-нибудь соусе у него не получалось. Никак. Хоть ты тресни! Поэтому Петя был фанатом полуфабрикатов, которые можно было просто пожарить с каждой стороны по пять минут, овощного салата со сметаной или брынзой, и конечно маминых голубцов, впрочем, как и любого другого маминого блюда. Варил Петя только напитки: глинтвейн или какао. Логика в выборе напитков не прослеживалась абсолютно. Сами посудите: расстался с девушкой – глинтвейн, порвались носки – какао, поскользнулся и ушибся – глинтвейн, хороший фильм – какао, плохой фильм – тоже какао. Можно подумать, что угадать напиток по ситуации легко, но нет, даже если кастрюля уже на огне, а в голове есть четкое желание выпить какао, рука может потянуться к бутылке с вином. Но в этом жидком уравнении есть еще одна непостоянная переменная – глёг! Вот кто вносит смуту в кастрюли в зависимости от его наличия в ближайшем магазине.
