– Я, как человек интересующийся историей, могу проконсультировать вас в этих вопросах. Но одно мне известно наверняка, нынче исторические “цацки” бывают дороже бриллиантов, если не состоят из оных, – сложив ногу на ногу продолжал Гадюкин.
– Стоп-стоп. Как, говоришь, зовут тебя?, – Мирон наклонился вперед рассматривая его лицо.
– Мирослав Гадюкин.
– А раньше мы нигде не пересекались?, – в глазах следователя забегала рябь, на месте собеседника возникала фигура кудрявого, бородатого студента. Слишком много времени прошло, чтобы определить он ли это. Скрывается ль под маской состоятельного длиноволосого блондина с гладковыбритой кожей, тот молодой и обветшалый подросток. Герман Блохин.
– Да нет, а что не так? Может мне предъявить документы?, – отшучивался он, стоило беспокоится о себе? Нет, естественно нет.
– А знаешь, друг, давай-ка сюда свои документы.
– Батьку?, – Вася с Валей сидели на соседней койке только немо наблюдая за происходящим, – все нормально?
– Все ли нормально, мы сейчас проверим, – следователь жадно вцепился в паспорт гражданина, изучая содержимое.
ПАСПОРТ ГРАЖДАНИНА УКРАИНЫ
МИРОСЛАВ
ГАДЮКИН
ВАСИЛЬЕВИЧ
11\11\1990
Гадюкин
– 34 года? Выглядишь намного моложе, уж намного.
– Ох, ну сами знаете как оно, с бородой и в 16 можно выглядеть на 30, а в 30 без бороды на 16, – глаголил правду мужчина.
– Какая борода?, – Мирон воспалил с воспоминаниями.
– Я к тому, что каждый из нас выглядит то ли старше, то ли младше, мы все по своему люди. А вот документы не могут врать о подлинном возрасте, – у Мирослава зазвонил телефон, украдкой глянув на экран он выпорхнул за двери, – сейчас вернусь.
– Вася, так кем говоришь он работает у вас?, – Трубецкий покрутил в руках паспорт.
– Мастер группы.
– Это еще что за херота такая?
– Человек с опытом в театральной сфере, что ставит с вами постановки и передает, так сказать, свой сценический опыт.
– Мгм, – промычал отец, – понял.
– Да, – подняв трубку, начал блондин, – ты не поверишь, увидел я этого Мирона Валентиныча, он довольно неплохой мужик. С чего бы это мне быть дураком? Да, но во-первых он работает не ментом, а следователем, Иаковушка, а во вторых, что мне убудет от этого? Коль и судьба предрешена, и терять нечего, мне остается лишь врагов в лицо узнавать! Тише-тише-тише! Не беспокойся ты так, – его глас напоминал сладкую кампанеллу Паганини. Бодро та игриво, она перескакивала на разные тона, это было чертовски интересно слушать, ты забывал о смысле разговора, он охомутывал и заставлял пританцовывать в такт. Угрожающе наплывал, кокетливо вился вокруг ушей, – ты мне, конечно, ближе отца, но все равно, своей головой тоже пользоваться умею. Так что там, нашел в какую больницу
