Он видел, как некоторые девушки с факультета не скрывают злорадства от всей этой истории с Бычком, очевидно, считая, что Света должна быть наказана. За то, что волосы у нее рыжие и при этом не крашеные, и кожа гладкая; за то, что сарафан едва достигает колен, и ноги под ним — тонкие и белые; за то, что она такая стройная и женственная; за то, что нельзя себя утешить хотя бы тем, чтоб заклеймить ее «пустышкой», потому что Света Веснянко была умной и интересной.
У Дани был талант находить их — жертв. Они словно притягивались к нему по какому-то особому закону притяжения, и он видел их — яснее, чем других людей. Видел — и тянулся в ответ.
Словно прочитав его мысли, Света подняла глаза.
— А этот мальчик, светленький… Ну, этот твой друг, к которому… за которого ты вступился сегодня. Что, у него тоже какие-то проблемы?
Конец вопроса — «…с Бычком?» — остался суеверно не озвученным.
Даня уже пожалел о том, что так авансированно назвал Стаса другом при Свете. Ассоциироваться с ним не хотелось. Стас был из жертв, и к тому же очень странным. Говоришь с ним — и вроде бы нормально все. Но стоит расслабиться — и вылезает очередной некомфортный сюрприз. Старая раскладушка (Даня не ожидал, что такие еще существуют), одолженный спортивный костюм, обезглавленная игрушка в рюкзаке, успешная попытка нарваться на Бычка…
— Да кто его знает. — Даня раздраженно пожал плечами, раздосадованный одновременно на поднявшуюся тему и на то, что он так и не спросил, а в чем, собственно, дело. Зато в драку бросился сразу, как только понял, что происходит какая-то хрень.
В этом был весь он.
Высовываться. Вмешиваться. Влезать.
Спасать.
Даня поменялся с Юлькой комнатами. Теперь он занимал самую маленькую, отдаленную от главных жизненных артерий дома. Там, где брошенным младенцем Юлька плакала, не понимая, зачем ее притащили в этот мир, раз нет в нем для нее ни крохи тепла, теперь изгнанником жил Даня, не понаслышке знавший, что тепло это прожигает до костей.
Его новая комната была темной (из-за балкона, заваленного дачной утварью и велосипедами) и походила на нору, но так даже лучше. Здесь было все что нужно. Стол, стул, кровать. Комод, куда вместились все его вещи. Книжные полки с малой долей тех энциклопедий, которые он штудировал в детстве под одобрение мамули… Ох, затолкать бы их ей в глотку, одну за другой. Сначала «Историю и мифы Древней Греции», потом «Анатомию человека», потом…
Даня медленно выдохнул, заставил себя разжать кулаки. Ему не нравилась эта ярость, то, как плавно она накрывала его и как решительно отравляла каждую рациональную мысль в его голове. Даня справлялся с ней как мог, но это была дорога в никуда.
