Наконец они дошли до края парка, где открывал вход в университетский комплекс еще советский памятник под интригующим названием «Гранит науки». Он состоял из, собственно, черного куба гранита науки на рельефном каменном постаменте и четырех левитирующих мужчин со страдальческими лицами, выпрямленных, как планкеры с дурацкого флешмоба. Их скошенные ладони касались граней куба. Там же был процитирован Троцкий, но часть букв затерлась временем. Даня был уверен, что с высоты птичьего полета памятник приобретает вид свастики.
— Уже рядом, — сказала Света, указывая на небольшую кофейню возле метро. Над пластиковой дверью призывно мигала лампочками вывеска — Coffee Drop. — Я знаю, что выглядит не очень, — зачем-то принялась оправдываться Света. — Но кофе там вкусный, правда. И бариста рисует клевых лебедей на пенке латте.
Внутри пахло хорошо — свежеобжаренными кофейными зернами и специями. Играла музыка — то самое ужасное радио с плохими каверами известных хитов, которое постоянно звучало в комнате отдыха в рехабе. К счастью, его было почти не слышно из-за шипения кофеварки.
— Привет. — Бариста, худая девушка с красной повязкой на светлых волосах, оперлась на прилавок. От запястий до шеи ее руки были забиты очень средними татуировками. — Что будете?
Света заказала латте и грозно посмотрела на Даню, когда он потянулся за кошельком.
— Я угощаю! — бескомпромиссно напомнила она.
— Мне американо, — выдавил он, — с имбирем, если есть.
Отправив Даню занимать столик у окна, Света рассчиталась за кофе и парочку макаронов, взятых сверху, дождалась, пока приготовят заказ, и присоединилась к нему.
— Кофе сам по себе довольно горький, а ты еще и имбирь попросил, — заметила Света, ставя перед ним дымящийся стакан. — Небось еще и без сахара пьешь?
— Я суровый, но не настолько, — рассмеялся Даня. Содержимое сахарного пакетика утонуло в его имбирном американо.
Света уставилась на пенку своего латте — на ней и правда расправил крылья кофейный лебедь. В том, как тонкие пальцы с черным лаком на ногтях вертели чашку, было что-то нервное.
— В общем… я хотела сказать тебе спасибо, — снова заговорила Света, не поднимая глаз. — За баллончик. За то, что вообще заметил. Я ужасно себя чувствовала из-за этого… — Она сморщила нос, но не рискнула упомянуть Бычка вслух — как будто одно это могло призвать его в уют маленькой кофейни. — Немного спокойнее жить, зная, что неравнодушные люди еще не вымерли.
Даня не знал, куда себя деть от смущения. Смог только прочистить горло, нахмуриться, — но что сказать, так и не придумал. В голову лезли всякие банальности, глупые и неправдивые. «Так на моем месте поступил бы каждый». Чушь. Черта с два. Людям вообще зачастую плевать на окружающих, а Света к тому же имела отягчающие обстоятельства — была красивой.
