— Для метаморфа не проблема изменить внешность, — задумчиво протянул Витторио, — но такая радикальная трансформация за столь короткий промежуток времени… думаю, их всё же двое.
— Но всех метаморфов давно уничтожили! — воскликнула Виола. — И даже один многоликий — это просто невероятная находка! А двое…
— Согласен, — поддержал её Валентин — это практически нереальное предположение.
— В этом деле пока всё нереальное, — возразил Леус.
— А что вы говорили о маячках в татуировках? — вновь встрепенулся мой любопытный лисёнок.
Мой лисёнок…
Опять ловлю себя на мысли, что не хочу отпускать её. Пусть мы знакомы всего несколько часов, и я не верю в подлинность нашей связи… мы обязаны попробовать!
Только, почему у меня такое чувство, что завоевать Виолу будет сложнее, чем найти пропавших аристократов?
Виола
— А что вы говорили о маячках в татуировках? — спрашиваю я.
Леус упомянул, что это всего лишь теория, но мне хотелось услышать подробности и сделать свои выводы. Никогда не любила работать, опираясь на чужие догадки.
— Все исчезновения происходили именно после нанесения ложных знаков пары, — ответил Себастьян, задумчиво покрутив в руках чашку, — вначале мы думали, что похититель притворяется жрецом, но теперь я не уверен в этом.
— Почему? — спросил Вергилий. — Эта идея неплоха. Или вы ещё что-то выяснили?
— Герцог Таванга обратился ко мне для совершения подпольного обряда венчания, — ответил Валентин, — а я, как вы понимаете, не могу быть похитителем.
— Да и сам герцог пока не пропал, — добавил Леус, — хотя шумиха в соседней подворотне играла преступникам на руку.
Это точно! В таком балагане было намного проще замести следы. Но, выходит, они не могут похитить милорда Тавангу, пока на его руке нет поддельного знака пары?
Бред какой-то…
— Пока меня радует, что мы не нашли ни одного трупа, — сказал Себастьян, — это даёт надежду, что похищенные всё ещё живы.
Что ж, уже неплохо. Иначе бы я предположила, что мы имеем дело с подражателем Карателя, свирепствовавшего в Лавии пятнадцать лет назад. Правда, тот убивал лишь молодых ведьм.
И видят Великие духи, мне не хотелось бы вспоминать об этом деле…
Ведь именно тогда у меня впервые проснулся Дар медиума, и я прочувствовала, каково это, видеть мир глазами жертвы или… убийцы. И если бы не Вергилий, осторожно стёрший половину этих воспоминаний — я бы точно сошла с ума.
Но даже сейчас, спустя годы мне иногда кажется, что я снова слышу этого монстра… вижу мир его глазами…
