- Эстакада! - рявкнули мне на ухо.
- Как скажете, - мило ответила я, выруливая на берег.
Я с удовольствием вырулила на эстакаду. Мокрый след от машины разделил во мне что -то на до и после.
Родители учили быть скромной и тихой, сидеть и не высовываться. А все тяготы судьбы принимать с обреченной покорностью.
«Выше головы не прыгнешь! Не жили богато, и пытаться не надо! Куда ты лезешь! Не по Сеньке шапка! Лучше синица в руках, чем журавль в небе!», - твердили мне по любому поводу. И мне кажется, они были неправы! А может, я все смогу, если захочу?
Я вырулила на эстакаду и доползла до стоп-линии, зависнув на тормозе.
- Газуй, - пробухтел гаишник, глядя на собравшиеся «сверхурочные».
Я лихо заехала на пригорок, что эстакадою зовется, а потом спустилась с него. Плавно затормозив перед стоп - линией, я выдохнула.
- Стоять! Поедешь, когда я скажу! - с кряхтением заерзал инспектор.
Вся эйфория тут же сошла на нет. А вдруг переехала линию? Вдруг слишком поздно затормозила?
- Эх, ох, ух, - дверца пассажира открылась. И машине тут же полегчало. - Сейчас проверим!
Он грузно направился к бамперу и линии. Я занервничала и приподнялась на сидении. За капотом ничего видно не было, кроме двух полушарий в синих штанах. Если судьба решила повернуться ко мне попой, то она выбрала самую большую из тех, что были в окрестностях.
- Сойдет, - послышался запыхавший голос, пока я выдыхала, повиснув на руле и педалях. Он поднял голову. Он выглядел так, словно сходил в спортзал.
- Трогай! - рявкнул инспектор, махнув рукой.
И я отпустила тормоз.
Только через секунды три - четыре я поняла, что случилось. И почему на меня так странно смотрит гаишник. Еще бы! Он был у меня на лобовом стекле и на капоте. А я от страха перепутала педали и дала газ!
Машина дернулась и понеслась вперед.
- Вот! - послышался звон железного ведра. Огромное железное ведро было поставлено на пол могучей богатырской рукой. - Пей! Как выпьешь, так и поговорим!
Голос богатыря был грозным. А вода в ведре выплеснулась ему на сапог.
- Ну, неси сюда, Алешенька, - послышался сипловатый кашель пленника. Г оворил он тихо, словно на последнем издыхании. - Неси, я не кусаюсь. Как хорошо, что есть кому ведерко воды подать перед смертью лютой от рук богатырских!
Богатырь поднял ведро и склонил к голове пленника. Вода лилась, но ни одна капля не упала на пол.
- Пей, пей, - послышался недовольный голос богатыря. Он почему -то скривился. - Не то, что девицы несчастные, что в темнице твоей томятся. Мучаются бедные, без еды и воды... Ты же девицам даже воды не подал! Но мы - не ты.
