Ты будешь подражать ему в речах и всех поступках,
Тебе придётся приспосабливаться в поведенье,
Ты даже в своих мыслях потеряешь счёт в уступках,
Ведь это – то же, что спасать водой – от наводненья.
Молва ведь многих мудрецов жалела и любила,
Того осудят все, кто деспота слугой стать вздумал,
Ведь слава, как нажива, многих мудрецов сгубила.
И всё же попытайся мне сказать, что ты задумал».
– «А что, нельзя со всей прямотой действовать, но скромно,
Усилья прилагать все, оставаясь себе верным,
Неужто не способен страной править царь бескровно,
И можно попытаться изменить его, наверно».
– «Нельзя, – сказал Конфуций, – царь ведь щедро силы тратит,
И в настроенье переменчив, кто ему перечит?
Любое чувство подавлять ему уменья хватит,
Свой насаждая произвол, свои лишь ценит речи.
И добродетелью владеть он просто не способен
Ведь будет всё равно ему, что б не сказали люди.
Он не изменится, найдёт путь, что ему удобен,
Хоть внешне согласится, раскаяния не будет».
– «Тогда начну я, оставаясь твёрдым, пресмыкаться,
Своё лишь буду говорить, чтоб дурачком считали,
При том на добродетель древних буду лишь ссылаться,
Последователем древних меня чтоб называли».
– «Нельзя, – сказал Конфуций, – слишком замыслов уж много,
Не избежать тебе в заискиванье осужденья,
Когда мерилом обладаешь, тебя судят строго,
Неправильное о себе у людей сложишь мненье.
Учиться если нет у собеседника желанья,
То будет очень трудно научить ему чему-то,
Ты не окажешь никакого на царя влиянья,
Лишь за приспешника сойдёшь, когда поднимут смуту».
– «Тогда мне нечего сказать, прошу у вас совета»,
Сказал Ян и в поклоне пред Конфуцием склонился,
С печалью удостоил тот ученика ответа,
И к изложенью своего ученья обратился:
– «Поведаю, как сможешь в клетку царскую проникнуть,
Гуляя, равнодушным к царской славе оставаясь,
Пой – если сможет слушать, и в твои идеи вникнуть,
Умолкни – если станет издеваться, забавляясь.
Ты как бы вынуждено поселился в этом доме,
Без покровителей, без ненавистников, шагая,
Ходи легко и мягко, будто ходишь по соломе,
Но невозможно ведь ходить, следов не оставляя.
И лицемерье в человеке может проявляться,
Но лицемерие в себе природа не имеет,
Известно, с крыльями можно на небо подниматься,
Нет крыльев у кого – такой высот не преодолеет.
Известно всем, кто мудр, тот знаниями обладает,
Но слышно ль, чтоб был мудрым тот, кто знаний не имеет?
Во тьму свет через дыры в двери тоже проникает,
Будь с тем, кто доброе знамение понять умеет.
Во внутреннее если ты проникнуть в состоянье,
