– Через триста морских миль, – говорит, – поверните налево.
Ясен пень, что налево. Настоящие пираты направо никогда не сворачивают, только налево. Два румба левее.
– Маршрут перестроен, теперь пилите прямо.
Я именно туда, прямо, и собирался. Испанцы уже кошками бросаются. Дикое было время, нечего сказать. Зачем кошки на корабле были – это понятно, чтобы крыс да мышей лопать. Но зачем ими в другие корабли бросаться – вообще как-то странно. И жестоко так с животными поступать. Не нравится кошка – так другому отдай, зачем так издеваться над скотиной, чтобы кидаться ею?
Кошки орут, когти в полете выставили, хвостами подруливают. Это пусть попугай мой разбирается. Кстати, нужно имя ему какое-то придумать. А то несолидно как-то получается. У меня имя есть, у корабля тоже имя есть, у канонира – даже у того имя есть, а у попугая, второго человека на корабле после капитана, имени нету. Пусть будет Тузик. А что? Неожиданно, оригинально. Все думают, что Тузик – это собака, а у меня будет попугай. Тем более, что с кошками что-то делать надо, а лучше собаки никто с кошками не разберется. А имя – это ж вторая натура, как название у корабля. Да если б мой корабль ГОЭЛРО нее звался – давно уж кончали бы нас.
– Тузик, – говорю, – фас!
И попугай врукопашную бросается на кошек. Шерсть, перья во все стороны. Но попугай-то весь в меня! Героический, можно сказать, попугай! Одной – с ноги, второй – апперкот. Всех кошек уделал.
– Гребите, черти, гребите!
Вот он уже – Бермудский треугольник. Как в телепрограмме показывали, прямо красным карандашом на море нарисован. Я перед этой красной линией бью по тормозам, ГОЭЛРО на дыбы встает, брызги летят… в последний момент успел остановиться.
А испанский фрегат – не успел. Прямо туда, в треугольник улетел. И пропал сразу. В воздухе растворился. Каждый знает: что в Бермудский треугольник попадает – сразу пропадает, как деньги за капремонт. Куда заплатил? Зачем? Непонятно! Денег нет, ремонта тоже нет.
Только перед последним моментом, получается – в предпоследний момент, испанский дон успел на ГОЭЛРО запрыгнуть. Весь такой из себя, на белом коне, с эполетами, аксельбантами, бакенбардами и со шпагой.
– Иду, – говорит, – на "вы". Вызываю вас, мсье, на дуэль.
Не надо мне тут этого, у меня свои принципы. Я вообще не люблю, когда в меня шпагами тычут. Я для чего на свежий воздух работать пошел? Чтобы о здоровье заботиться. А если каждый дон шпагой протыкать будет – никакого здоровья не хватит.
