Нормуд же сидел на земле, обхватив голову руками и раскачиваясь взад-вперед. Он тяжело, хрипло дышал и мучительно тянул бесконечное «м-м-м» сжатыми до боли губами.
– Вы … вы погибнете с этим своим уважением! С дурацкой вашей толерантностью! – севшим голосом выкрикнул Нормуд. – Господи, мы все умрем, мы все сдохнем тут, зачем я только сел на этот проклятый лайнер, почему я не утонул вчера! Лучше бы я утонул!
– Не причитай, – снисходительно похлопала его по плечу Кэнда, отчего облачко коричневого порошка окутало их обоих. – Все прекрасно, слышишь? Мы гости у этих людей. Мы показали им свою уважение. Пусть мы их и не понимаем, но мы своим поведением демонстрируем свое смирение перед ними, свою готовность отступиться от собственной воли ради уважения к ним. Все закончится хорошо, вот увидишь. Это будут классные каникулы. А вернувшись, мы обязательно дадим в колледже небольшую лекцию, впрочем, нет – обширную лекцию на тему «толерантность как основа взаимоуважения при установлении первичных контактов». Это будет прорыв, фурор, мы сможем всех научить этому великому чувству своим примером, нужно только немножечко потерпеть, ну же! Не раскисай! Давай, скажи «я люблю этих людей, я их уважаю», чего тебе стоит?
– Отстань, – хрипел Нормуд, по-прежнему скорчившись и сжав голову руками. Майкис что-то тоже талдычил про основу для благоприятных отношений, толерантность, право и политику равенства.
Никто из них не заметил, что женщины-дикарки исчезли, а из-за костров выступили ярко раскрашенные фигуры мужчин. Движения их были крадущимися, словно на охоте, лица – радостно-напряженными. Они бесшумно окружали толерастеров, держа на отлёте огромные яркие лезвия наподобие мачете. Все ближе и ближе, ближе и ближе …
апрель 2021 г.
