Нормуд ел молча, жадно, не обращая внимания на поучения друзей, его больше беспокоило другое – гостеприимные хозяева продолжали приносить одно блюдо за другим, настойчиво тыча в них пальцем и энергично мотая рукой у рта – ешь, ешь это. «Словно рождественского гуся нашпиговывают начинкой», – с беспокойством думал он. Внезапно у Нормуда пропал аппетит. Он вытер рот листом какого-то растения, служившего подносом для небольших хлебцев, и огляделся. Вокруг царило нездоровое оживление. Хижины оказались очень легкими и мобильными, словно корзины, их отодвинули к краям деревни, так что вся троица сидела в центре огромной площади. Вокруг них разводили костры. И Нормуда вдруг пронзил ледяной страх, волосы встали дыбом, пальцы свело судорогой. А что, если он прав? Нет, нельзя задерживаться здесь. Надо пробиваться хоть куда-нибудь, в лес, к океану, неважно, нужно спрятаться, наверняка за ними вскоре прибудет спасательная команда. От туземцев нужно держаться подальше.
Пока эти мысли бушевали у Нормуда в голове, а его друзья спокойно уплетали все подношения, к ним снова приблизились женщины с длинными кривыми ножами. И гости глазом моргнуть не успели, как с них ловко содрали одежду. Кэнда стыдливо вскрикнула и закрылась руками. Майкис даже бровью не повел. Женщины с ножами отступили назад, а вместо них подошли женщины с чашами в руках и стали немедленно обильно смазывать путников каким-то маслом. Время от времени, они вскрикивали от восторга, прикасаясь к изнеженной белой коже.
– Говорю вам, надо сматываться. – Снова зашипел Нормуд своим друзьям. – Эти мартышки что-то задумали. Посмотрите – мы голые! Как нам теперь пробираться сквозь джунгли?
Кэнда благодарно улыбнулась смазывающей ее женщине, похлопав ее по руке, вздохнула и заговорила всепрощающим голосом:
– Честно слово, Нормуд, я тебя не понимаю. По-моему, все просто чудесно. Видишь, как полезно быть толерантным? Нас накормили, увлажнили драгоценным маслом, наверняка, сейчас отведут в лучшие хижины, чтобы мы могли отдохнуть. Потерпи немного. Ну что ты как ребенок? Терпение, уважение и толерантность.
– Охренантность. – Буркнул Нормуд, ежась от прикосновений. – Разве ты не видишь, что нас к чему-то готовят?
– Видимо, к какому-то празднеству в нашу честь. – Веско уронил Майкис, зычно рыгнул и решительно отодвинул от себя поднесенное блюдо. – Мы – цивилизованные люди. Усвой это уже, наконец. Мы ведем переговоры и уважаем всех. Мы принимаем любого. Мы признаем право как белого, так и черного. А пока что нам ничто не угрожает.
