Первый мужчина. Первые вроде как настоящие эмоции. Даже можно сказать, первая любовь и первые серьезные отношения. Ровно неделю.
Пока овчарки отца нас не нашли…
– Слушай, а почему тебя это так заело? – Костя ухмыляется, но я готова идти од конца в своих вопросах.
– Вроде пока мое время, – напоминаю, а он выставляет обе руки вперед в жесте “сдаюсь”.
– Извиняюсь, дождусь своего часа.
– Что во мне не так?
– Да все так, чего ты завелась, – моему собеседнику кто-то звонит на телефон, но он сбрасывает и откидывает гаджет назад на подушки. – Понимаешь, значение слова “нравишься” включает в себя не только внешность.
“Ну, слава Богу, а то уж начала думать, что уродина!” – я мысленно вздыхаю, пока мужчина делает небольшую паузу.
– Я не люблю, когда дерзят, – Костя продолжает, а я лишь приподнимаю одну бровь вверх.
– Вообще дерзят или только тебе?
– И когда перебивают – тоже не люблю, – ворчит мой собеседник в ответ, а у меня начинает подниматься настроение от его же ворчания.
– Характер у меня не подарок, – язвительная улыбка расплывается у меня на пол-лица. – Вся в отца.
– И кто у нас отец?
Вопрос зависает в воздухе, хотя я уже открыла было рот, чтобы на автомате ответить. Но вовремя вспомнила – пока еще мои полчаса. Законные.
Да и стоит ли Косте знать о моем папаше!
– Опять вопрос, – я мотаю головой из стороны в сторону.
– Это профессиональное, – мужчина смеется, снова поднимая обе руки вверх ладонями вперед. – Я не умею отвечать. Только спрашивать.
– Слушай, а скажи мне, как юрист, – я переползаю поближе к мужчине, но он все мои действия лишь провожает взглядом, никак больше не реагируя. – Если я, – провожу пальцем по голой мужской груди. – К тебе нагло пристаю, – веду одним указательным пальцем вниз по животу и поддеваю резинку на спортивных штанах. – Это считается преступлением?
– Конечно, – улыбается Костя, однако я чувствую, как напрягаются его мышцы от моих прикосновений. – Статья сто тридцать три уголовного кодекса, – мужчина добавляет с довольной физиономией, а я подлезаю к нему еще ближе.
– И ты меня посадишь?
– В нашей стране “садит”, как ты выражаешься, суд, а не адвокаты.
– То есть можно нагло приставать? – мой палец цепляет еще и резинку боксеров, оттягивая ее немного.
– Чуть позже, – Костя берет меня за руку и убирает ее со своего тела. – Я не железный, и хочу свои законные полчаса.
– Ты же говорил, что я тебе не нравлюсь.
– Мне не нравится твой длинный язык, – его лицо приближается к моему. – Твоя наглость и дерзость, хотя периодически я это списываю на молодость.
