– Ладно, не продолжай, – мужчина отворачивается от меня и трогается, так как на светофоре загорается зеленый свет.
Конечно же, я немного привираю – ни с каким отцом я не ссорилась. Точнее, ссорилась, но немного не в том контексте, о котором подумал мой спутник.
– Дома сидеть! – командовал, как обычно, папаша.
– Ага, разбежалась, – язвила я ему в ответ.
Тоже, кстати, как обычно.
– Саша, проследи! – продолжал давать наставления мой отец своего помощнику.
Тому самому, которого двадцать минут назад я выгоняла из своей комнаты.
Парень он, конечно же, неплохой, только слишком нудный. Мне он даже нравился когда-то, и мы в тайне от моего строгого и грозного папаши встречались. Только вот Сашу ничего, кроме денег, не интересует. Вручит букет промежду прочим, и тут же решает какие-то дела по телефону.
А меня как будто и нет рядом…
В общем, надоел он мне до жути. Ну не тянет Александр на героя из моего романа. И на принца из моей мечты тоже. Хотя, по мнению моего папы – никто не тянет на роль моего жениха, потому что…
В этом месте воспоминаний я тяжело вздыхаю. От безысходности. И какой-то непонятной тупиковой ситуации.
Дело в том, что у меня есть вроде как жених. Которого мне подобрал мой папа. И который, по его же мнению, все-таки “дотягивает” до статуса моего супруга.
Хотя даже не так – до статуса зятя моего папеньки.
В восемнадцать лет он дал мне время, чтобы я нагулялась. Ровно два года. А потом…
Папа жаждет объединить капиталы с одним из своих деловых партнеров. А тот взамен хочет молодую и красивую жену.
А самое главное – покорную…
Вот я и бунтую! Даже институт бросила, лишь бы отцу насолить. Мне очень нравится учиться. Я мечтаю стать дизайнером.
Но назло отцу пришлось отказаться от своей мечты. Лишь бы показать, что прессовать меня бесполезно. Я все равно сделаю по-своему.
– О чем задумалась? – мой спутник прерывает мои печальные воспоминания, обращая на себя внимания.
– О несправедливости в этой жизни, – я честно отвечаю, горько усмехаясь. – Почему я не могу жить, так как хочу? Почему всегда кто-то пытается меня учить уму-разуму, как лучше поступить, с кем общаться, кого любить, – я выдыхаюсь и замолкаю, чувствуя, что сейчас вновь разревусь.
Только сейчас это будут настоящие слезы. Не фальшивые.
И уж никак не рассчитанные на чью либо жалость…
– Ну, милая, ты и загнула, – усмехается незнакомец, все так же глядя перед собой на дорогу. – Открою тебе страшную тайну – в жизни тотальная несправедливость.
