Из-за двери послышался шум. Белла отпрянула от Уильяма.
— Так… я почувствовала, что разговор зашел слишком далеко! У меня горят уши, а я не люблю, когда они горят!
— Тетя!
— Поздравляю, моя дорогая!
В глазах леди Невилл стояли слезы.
— Милорд, вы оказали честь моей девочке. Ну, обними же его, дурочка! Я позволяю! Я бы разрешила вам еще немного побыть наедине, но мне стало любопытно, уговорил ли он тебя на венчание в церкви Святого Петра, и еще, по-моему, подъехал чей-то экипаж.
— Наверное, Виктория, она обещала зайти. От неё мы тоже держим все в тайне?
— Нет, Виктории я доверяю. Но только ей.
— Уильям, но… вашей жизни точно ничего не угрожает?
— Нет, дорогая. Уверяю вас. Совсем скоро мы уже можем объявить об этом всем. И вы сможете носить кольцо.
— Кольцо? Какое кольцо?
Виктория стремительно вбежала в гостиную, за ней семенил унылый дворецкий, разводя руками. Впрочем, он привык к подобному поведению этой молодой леди.
Глава 4.
Каждую ночь, засыпая, Изабелла надевала кольцо. Просыпаясь — целовала его и отправляла в коробочку, которую держала под подушкой.
Они с Уильямом по-прежнему виделись почти ежедневно. На балах, званых вечерах, в театре и в опере, они катались на лошадях, на лодках, посетили Воксхолл. С ними всегда была Виктория. Конечно, в свете шли разговоры об их отношениях, но... У светских сплетников были дела поважнее вялотекущего романа дебютантки и завидного холостяка графа…
С начала сезона не затихали скандалы, связанные с Люцифером. Знаменитый повеса, красавец мужчина, удачливый игрок — о нем ходило множество сплетен и слухов. Его считали одним из самых богатых людей королевства. Но кое-кто полагал, что он французский шпион. Его называли угрозой обществу и добродетели, но в то же время ни с одной женщиной он не показывался открыто, ни одну не скомпрометировал вольно или невольно. Он был загадкой. Это и привлекало.
Однажды на балу, на котором Уильям не смог быть, Изабелла краем глаза заметила черную тень — по залу пронесся шепот. Виктория настороженно обернулась.
— Вики? Что с тобой?
— Нет, ничего… Неужели он?
— Кто?
— Неважно, хочу шампанского!
— Это Люцифер, да?
— Что ты о нем знаешь?
— Ничего. И знать не хочу. Зачем?
Она рассмеялась:
— Не понимаю, кому в здравом уме придет в голову мысль называть себя подобным именем? По-моему это… смешно. Дурной вкус.
— Да, ты права.
Еще несколько раз Изабелла слышала о нем. Кто-то проиграл ему состояние. Кто-то предложил оплатить долг живым товаром — то ли отец проиграл дочь, то ли брат сестру. Это звучало так нелепо, что было мало похоже на правду. Белла считала, что какой-то мужчина просто набивает себе цену, поощряя подобные разговоры.
