Ничего не говоря поднялась и вышла из кухни. Чтобы через пару минут вернуться с журналами. Положив их на стол перед Макаром, снова присела, смотря на него вопросительно.
– Ясно, – бросил он, недовольно поджав губы. – Как давно узнала? – грубовато спросил откидывая журналы в сторону.
Удивленно вскинула бровь, печально хмыкнула понимая что игра окончена. Вот он настоящий Макар. Грубый, с леденящим душу взглядом, плотно сжатыми губами.
– Сегодня, – коротко ответила, ожидая продолжения.
Несмотря на его реакцию и грубость, я все же надеялась, что он сам расскажет правду. Но видимо я снова ошиблась.
– И что теперь? – хмыкнул он, откинувшись на спинку стула скрестив руки на груди.
– Не знаю. Хотела у тебя спросить о том же, – произнесла, подаваясь вперед облокотившись о стол. – Это же не я затеяла эту игру.
– Игру? – зло бросил Макар, резко подаваясь вперед, от чего я испуганно отстранилась. – Значит, для тебя это все было игрой?
– Вообще–то, это моя жизнь! И все что происходит сейчас, тоже! Это не я скрывала правду о себе! – зло бросила поднимаясь.
Я хотела уйти, но он не позволил!
– Стой! – бросил он, поднимаясь следом хватая меня за предплечье. – У тебя плохая привычка сбегать во время разговора.
– Знаю, – бросила отворачиваясь от него, желая спрятать глаза.
Меньше всего мне хотелось, чтобы он видел мои слезы. Именно по этой причине я всегда сбегаю от разговоров.
Знаю что это дурная привычка, но ничего не могу с собой поделать. Лучше уж пусть думают, что я убегаю от разговора, чем бегу поплакаться в одиночестве.
– Прости, – прошептал Макар, обнимая меня и зарываясь лицом в макушку. – Я не хотел, чтобы ты вот так узнала об этом. Сначала хотел присмотреться к тебе, узнать лучше, а уж потом… Время шло, думал, что смогу рассказать, но ты так негативно говорила о богатеях, что я просто не смог. А потом как–то понял, что это не главное…
Он говорил негромко, немного грустно, словно сожалея об этом. Вот только я хотела услышать не это!
– Да плевать мне хотелось на твои деньги! – не выдержав закричала, попытавшись вырваться из объятий, но Макар держал крепко. – Ты женился! Зачем же ты все это время мне голову морочил? Зачем давал на что–то надежду?!
Я говорила, плакала и била его. Пытаясь сделать ему так же больно, как сделал он.
– Прости, – снова прошептал он, обхватив мое лицо руками и покрывая его поцелуями. – Прости, если сможешь! Но я не могу иначе! Прости! – шептал Макар как заведенный продолжая покрывать мое лицо поцелуями.
