Дома застал Вику. Мы с ней не виделись около месяца. В последний раз забегала за своими летними нарядами. Примчалась, собрала вещички и убежала. Вот и сейчас она опять торопилась:
– Папа у меня есть парень, его зовут Егор, он юрист. А у Егора – начальник, которому на днях исполняется пятьдесят лет. Егор – ответственный за юбилей, так что тебе придется немного порифмовать – строчек сорок, не больше, с прицелом, что будут поздравлять человек пять-шесть. Маме я отдала шпаргалки: биография начальника, характеристика и наш собственный вариант сочинения.
– Между прочим, Вика с Егором написали очень неплохо, – хитро улыбнулась Илона, – но ребятам почему-то не нравится. Подредактируешь?..
– Не подредактируешь, – перебила ее Вика. – Нужен новый текст.
– Когда нужен? – спросил я.
– Завтра утром забегу перед работой.
Я посмотрел на Вику, потом на Илону:
– Наша дочь устроилась на работу?
Ответила Вика:
– Да, папочка, в платной поликлинике помогаю процедурной медсестре. Подробности – завтра…
Вика чмокнула меня в щеку и умчалась в поликлинику, так как ее отпустили всего на полтора часа.
Укоризненно посмотрев на Илону, я спросил:
– Почему ты не сказала, что дочь работает?
– Не хотела тебя расстраивать. Подумала, начнешь дергаться и опять устроишься к кому-нибудь сиделкой.
Кажется, в этот момент я готов был взорваться. Но, к счастью, обошлось без эмоциональных всплесков. Илона обняла меня и, поглаживая по голове, словно ребенка, вкрадчиво сказала:
– Демьян, все наладится. Сейчас поешь и усаживайся рифмовать. Надо помочь дочери. А в ближайшие дни, наверно, после юбилея, познакомишься с Егором. Он придет свататься…
Тетя Сима – моложавая, энергичная женщина пенсионного возраста в кепке, сдвинутой на затылок, джинсах и черной косухе – приехала в Питер в середине октября.
Мне показалось, что в аэропорту ее принимали за иностранку или за экзальтированную чудачку. По крайней мере, люди на нее посматривали с любопытством, усмешкой, недоумением. Ее порывистые движения, нарочито четкая артикуляция и громкая речь, широкая, можно сказать, детская улыбка, подолгу не сходившая с ее лица, выделяли тетю Симу из толпы настолько, что не обратить на нее внимания было невозможно.
– Ребята, я в Ленинграде! – пропела она, выходя из такси возле блочной хрущевки, спрятавшейся внутри квартала на Гражданке. Закинув голову, она внимательно посмотрела на крону березы с пожелтевшими листьями и вдруг подмигнула ей: – Привет, девчонка!
