А что такое депортировать? – спросил я. Да то же самое, что согнать людей с насиженного места и увезти к черту на куличики, чтобы подыхали.
Вечером я опять спросил Марту про депортацию. Хорошо, я тебе скажу, но ты об этом будешь помалкивать. Болтать об этом все еще небезопасно.
И мы отправились на летнюю кухню чистить грибы. Чистили долго, можно сказать, до темна. Марта говорила тихо и сдержанно, но в ее словах – сейчас бы я сказал по второму плану – угадывалась прямо-таки нестерпимая боль. И я очень сильно разволновался. В ее изложении великая, самая лучшая в мире страна приобретала черты, разрушающие мои тогдашние представления об идеальном государстве. Мой первый урок отечественной истории, не вписывавшийся в привычные рамки школьной программы, едва не закончился нервным срывом. Но после этого вечера наша дружба с Мартой укрепилась настолько, что на какое-то время она мне стала самым близким человеком.
Все резко переменилось, когда умер дед. Марта Ивановна, став хозяйкой усадьбы, приютила своих дальних родственников, приехавших откуда-то издалека. Муж с женой и их сын – мой ровесник, серьезно отстающий в развитии – смотрели на меня по-волчьи, а чаще делали вид, что попросту не замечают. В моем присутствии они не сказали ни одного слова по-русски. И однажды, когда мы с Мартой были в доме вдвоем, она вдруг крепко обняла меня: ты прости их, – прошептала она, – они столько хлебнули горя, что скорее всего никогда не оправятся. Уезжай, Стасик, уезжай. Они тебя боятся, думают, что ты их прогонишь…
Раиса Тимофеевна поднялась со стула:
– И вы там никогда больше не были?
– Один раз был. Новые хозяева сказали, что Марта продала усадьбу и вместе с родственниками уехала предположительно в Финляндию.
Раиса Тимофеевна вытянула губы и причмокнула:
– Тома, достань рюмки. После таких историй без двадцати капель коньяка не усну, – вздохнула она и направилась в свою комнату.
Тамара Олеговна принялась накрывать на стол. При этом на ее лице появилось какое-то странное, совершенно неестественное выражение. Казалось, что у нее полный рот воды.
– Тамара Олеговна, что с вами?
– Сейчас поймете, – пискнула она и, открыв дверцу холодильника, быстро отвернулась.
– Слушай, тебе не надоело говорить загадками?
Тамара Олеговна медленно повернулась и, хитро улыбнувшись, спросила:
– Мы перешли на «ты»?
– Извини, получилось непроизвольно.
– А мне понравилась. – Она подошла ко мне и прошептала: – Ты неплохой парень, Демьян.
