Немного поостыл только на узкой, грунтовой дороге, когда до нашего поселка оставалось менее трех километров. Там, съехав в канаву, завалился на бок старенький самосвал ЗИЛ с колотыми дровами и намертво перекрыл движение как в одну, так и в другую сторону.
Пожилой, раздосадованный водитель, угрюмо объяснял случившееся:
– Сохатый, мать его ити, внезапно скаканул на дорогу.
Раиса Тимофеевна авторитетно заявила:
– Врет, в дневное время наши лоси прячутся на торфах, – и, указав рукой в сторону Ладоги, пояснила: – Торфоразработки давным-давно превратились в болото. Туда мы ходим за клюквой, а иногда и за брусникой. И у каждого второго куста – мина, то есть лосиный помет.
Тамара Олеговна с ней согласилась:
– От водилы за три версты несет перегаром.
А тем временем Виталик, выйдя из машины и достав радиотелефон, кричал в трубку:
– Леонид Иванович, у нас небольшое ЧП!.. Стоим напротив карьера, где сосны!.. Но скоро приедет трактор!..
Вернувшись в машину, Виталик доложил:
– Леонид Иванович распорядился ехать в объезд. Раиса Тимофеевна, вы помните дорогу?
– А то!.. Я тут каждую тропинку знаю.
С большим трудом и немалым риском мы развернулись и помчались назад, через какое-то время свернули на раздолбанную бетонку, а потом в лес – петляли по дороге, заросшей травой и мелким кустарником. И я, вцепившись в кисть руки Тамары Олеговны, подумал, что хорошо было бы здесь заблудиться… Но нет, вскоре дорога выровнялась, обнаружились следы гари и щебенки, которыми, вероятно, были засыпаны лужи, вдали показались первые дома.
– Станислав Викторович, оцените работу штурмана, – хмыкнула Раиса Тимофеевна.
Я, отпустив руку Тамары Олеговны, показал большой палец:
– Класс!..
Разгрузившись и частично распаковавшись, второпях попили чайку, проводили Виталика, и Раиса Тимофеевна заявила:
– Сейчас поведу вас на экскурсию по участку. Но прежде переоденусь. Здесь неукоснительно придерживаюсь сельских моделей! – пошутила она и довольная собой вошла в дом.
Мы с Тамарой Олеговной отошли от калитки и остановились у раскидистого куста белой сирени. Молчаливая пауза затягивалась, и я, отчего-то, забеспокоившись, ляпнул первое, что пришло в голову:
– Снаружи такой небольшой дом, а изнутри – хоромы, кроме столовой насчитал четыре комнаты плюс кухня, а ведь еще есть чердак…
И тут случилось совершенно непредвиденное. Нарочито сдержанная, если не сказать чопорная Тамара Олеговна вдруг мотнула головой, ее каштановые волосы, собранные на затылке, разлетелись и рассыпались по лицу. Спустя мгновение она их убрала, заправив за уши, и – надо же! – я увидел череду озорных, дурашливых гримас. Она, точно не в меру расшалившаяся девчонка-проказница, как будто кривляясь перед зеркалом, подбирала нужное ей выражение.
