— Je m'en remets à Dieu Pour te revoir Et te parler encore… — шепчут мои губы слова старинной песни, которую я выучила на Барраяре. И я надеюсь…
Чьи–то теплые руки обнимают меня сзади, и горячее дыхание упирается в основание шеи.
— С кем общаешься, прекраснейшая?
Я на секунду замираю в объятиях неустанно следующего за мной принца, представляя на его месте Ло, но тут он своим ястребиным носом добирается до нежной кожи шеи, раздвинув волосы, и осторожно касается ее губами.
— Если бы не категорический запрет на женитьбу принцев и не чертов твой контракт, который Мать обязала меня составить утром, я предложил бы тебе стать моей супругой и положил к твоим ногам всю Империю. А так мне остается лишь надеяться на то, что ты не отвергнешь меня и подаришь хоть немного своего времени, — шепчет он мне куда–то в волосы.
Я разворачиваюсь, пытаясь отодвинуться, присесть в положенном поклоне. Он удерживает меня, и мы оказываемся стоящими лицом к лицу.
— Принц, это ведь невозможно, чтобы вы… и чтобы я…
— Почему?
— Вам всего восемнадцать, и я старше?!
— Какое значение имеет разница в возрасте для тех, кто живет больше полутора столетий? Скажи мне об этом? Ты молода, я молод.
— Император будет против!
— Пусть я и назначен Наследником, но у Отца еще трое сыновей, выберет и более достойного, если захочет.
— Императрица…
— Решила наградить тебя, приняв твой геном в созвездие Дегтиаров, как Мать нового сына созвездия.
— Мое созвездие…
— Будет только радо получить поддержку Небесного.
— Но почему? Почему я? Все девушки всех созвездий хотят быть с вами!
— Потому что ни одна из них не будет тобой. Едва увидев тебя на этой проклятой Девятой сатрапии, я решил, что сама богиня красоты снизошла до смертных. Даже больше того, я решил, что ты — и есть то высшее существо, лишенное всех недостатков и пороков, которое так хотят создать моя Мать и ее Прислужницы. Но тогда я был еще совсем ребенком, подростком — и мог лишь поклоняться тебе, смотря издалека на совершенный образ.
Он убирает руки и опускает голову, глядя в пол. И продолжает:
— Я не могу требовать от тебя что–либо, не смею настаивать. Я готов подарить тебе всю свою жизнь, если ты захочешь ее взять. Не хочешь всю — возьми половину, десятилетие, год… сколько пожелаешь. Я могу лишь надеяться на твою благосклонность, совершенная богиня. Я в твоих руках.
Он поднимает глаза, в глубине которых отражается его желание, его страсть, поклонение и жизнь.
Как можно устоять перед таким напором, когда ты всего лишь женщина, а совершенное создание как раз он сам?
