Сложно описать космический бой, если находишься в нем не как полноправный участник, а как груз. Но в целом ситуация неприятная. Мы вынуждены закладывать виражи, для того чтобы как можно ближе подойти к кораблю–матке, который и ждет наши флайеры. Барраярцы в какой–то момент оказываются то ли убитыми, то ли просто решают не связываться с уже близким крупным кораблем, и отстают. Мой флайер оказывается частично поврежден, когда мы наконец влетаем в открытый шлюз. Флайер гема Хара тоже стоит внутри. А вот третьего нет.
— Погодите, погодите!. За нами шел флайер Третьего принца. Где он? — спрашиваю я.
— Действительно, перед взрывом рядом с вашим кораблем мы фиксировали троих. А сейчас третьего нет. И около планеты движение отсутствует, — сообщает дежурный.
Гем Хар реагирует быстрее меня:
— Вышлите поисковые катера. Если флайер пострадал, мы должны найти его и помочь, если есть кому.
Я осталась стоять в немом потрясении. Что, если целью барраярцев было не выпустить нас с планеты, причем не просто какие–то гражданские флайеры, а именно принца?
Но через четыре часа тревожному ожиданию приходит конец — катера гем–звеньев находят флайер принца. Он обездвижен из–за разлада в двигателях, да и со связью проблемы — остаточные явления от близкого взрыва. Лонео организует пересадку Флетчира на флагман, и мы наконец покидаем пространство столь неокультуриваемой планеты.
Когда первый п–в–переход завершается, капитан корабля приглашает нас на ужин.
Принц Джияджа с подростковой непосредственностью заглядывает ко мне в каюту и требует, чтобы мы пошли вместе. Мы проходим в залу, предназначенную для совместных встреч пассажиров, в которой организован ужин. Там собрались все эвакуированные хауты и гем–леди, служившие Звездным Яслям, а также другие высшие служащие Империи, кроме сатрапа–губернатора, оставшегося на планете. Флетчир просит, чтобы я сопровождала его, пока он проходит по кругу, приветствуя каждого. Последним становится гем–лорд Хар, который командует этим кораблем.
Рядом с Лонео стоит женщина небольшого роста, с явной печатью «материнского» гем–клана во внешности, и ее рука лежит на его локте. У нее крепкие кости, широкие бедра и отлично развитая грудь. Выглядит она как прямая противоположность тонким, высоким и изящным хаут–леди. Такие женщины были самыми уважаемыми в цетагандийском обществе до изобретения и массового перехода на маточные репликаторы, поскольку именно они вынашивали всех хаутов и ба. Их женские кланы почти никогда не брали супругов–мужчин, находясь в Материнской опеке от созвездий. Они и своих дочерей, как правило, зачинали с помощью ЭКО, пользуясь возможностями своих покровительниц–хаутов. Кем она приходится Лонео, если он позволяет ей такую степень близости?
