Леонардо да Винчи и его андрогины | страница 29

Но сходство облика на картинах Леонардо противоречило его словам, и нам казалось, что он сам не избежал тайных стремлений души к упрощению и писал всю жизнь пресловутых «близнецов» – свое подобие.

Однако это не так.

Портретный ряд в возрастной динамике одного и того же человека и предъявление тончайших нюансов в изменении психологии и физиологии – явление в живописи уникальное. Это очень-очень сложно, но только не для Леонардо да Винчи.

Уникально в этих картинах и то, что Леонардо изображал мир вокруг персонажей всеобъемлюще, как и положено ученому, позволяя зрителю иметь представление о природе и уровне цивилизации тех времен (см. Книгу 2).

Таким образом, мы можем рассматривать картины Леонардо да Винчи как энциклопедию мира андрогинов (людей, животных и растений андрогинной природы).

Древние пейзажи в картинах Леонардо. Сравнение

Портрет Джоконды на фоне скал, как и любая картина Леонардо, приводит зрителя к мысли о том, что он изображал иной мир землян. Его пейзажи, которыми мы очарованы, и его тип мышления соответствуют особому более мощному древнему духу.

Однако понимая и угадывая эту древность, мы почему-то не смеем назвать её, словно нашему уму может оказаться не под силу эта «леонардовская андрогинная» Бездна.

Вот что пишет об этом портрете Е.П.Маточкин, который тоже в картинах Леонардо провидел иной мир, но в другой плоскости суждения. (Текст курсивом авторский.)

http://www.lomonosov.org/article/leonardo_da_vinchi_i_nikolaij_rerih.htm.

ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ И НИКОЛАЙ РЕРИХ: ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПАРАЛЛЕЛИ.

…Некоторые китайские веяния можно проследить и в знаменитой «Моне Лизе» (1503). Пейзаж в картине начинается сразу же за балконом, который поднят, кажется, на недосягаемую высоту. С этой высоты и написан горный ландшафт.

Поначалу он выглядит поземному, с широкими дорогами и мостом, перекинутым через горный поток.

Однако за очередной скалистой грядой всё меняется.

Появляется озеро и какие-то утёсы, один выше другого, окаймляющие его берега. Туманная дымка окутала горизонт, окрасила всё воздушной синевой и придала далёкой панораме почти фантастический облик.

Там, кажется, совсем другая жизнь, там соединились вечность и мгновение, там скалы рушатся и вырастают вновь, там история оставила свои явственные следы.

«И разве не видишь на высоких горах стены древних и разрушенных городов, захватываемые и скрываемые растущей землёй? – писал Леонардо. –  И разве не видишь, как скалистые вершины гор, живой камень, на протяжении долгого времени возрастая, поглотили прильнувшую колонну, и как она, вырытая и извлечённая острым железом, запечатлела в живой скале очертания своих каннелюр?»