— В ваших показаниях и ранее допрошенных лиц имеются существенные противоречия. Я вправе провести очную ставку, — Антон Григорьевич потянулся к телефону и попросил привести в его кабинет подозреваемого, а у меня затряслись руки.
Мерзавец! Какой же Глеб — мерзавец! Зачем он все это затеял? К такому повороту событий я была не готова. Чтобы Динар и Алиса теперь не придумали, Глеб ни за что не оставит нас наедине со Шведовым, даже в присутствии следователя. А от мысли, что я сейчас увижу Максима и должна буду повторить все свои слова, хотелось лишиться чувств.
Надя
Мне показалось, что стены кабинета сжимаются, сдавливают меня, лишая возможности сделать полноценный вдох. Как рыба выброшенная на берег, я открывала и закрывала рот, глядя на следователя, но тот опустив голову, не обращал на нас с Глебом никакого внимания.
Спустя несколько минут, которые показались мне вечностью, дверь в кабинет открылась, и я увидела Максима. Он выглядел уставшим, на его лице отросла щетина, но глаза горели огнем, как и в последнюю нашу встречу. Шведов внимательно посмотрел на меня, задержав взгляд на уже пожелтевшем синяке на правой щеке, и нахмурился. Вряд ли Динару удалось донести до него ту информацию, которую я вчера озвучила по телефону, и сейчас все мои слова станут для Шведова большим потрясением… Но я не могла пойти против Глеба. Когда мы останемся с ним один на один, кто меня защитит от его гнева и злости? Для мужа все это время я была безголосой куклой, готовой его слушаться и выполнять любой приказ. Навороченной игрушкой, которая появилась в его жизни, чтобы скрасить серые будни. Только вот оказалось, что игрушка ему попалась бракованная, а половина функций была заблокирована. Жаль, что все это я поняла слишком поздно.
Мозг принялся усиленно отрабатывать версии, которые бы я могла использовать в этой ситуации: притвориться, что мне стало плохо и упасть в обморок? Но это всего лишь временная отсрочка перед возвращением в дом, который стал для меня клеткой. Сказать правду? Тоже сомнительно. Динар ничего не говорил о том, что следователь предоставит мне защиту. Да и Максима не отпустят в ту же секунду, чтобы он мог вступиться за меня. Замкнутый круг.
Я не знала, законно было или нет все, что происходило сейчас в этой комнате, но представляя возможности Глеба, понимала одно: закон на стороне того, кто платил деньги. Я бы и сама не прочь была кому-нибудь заплатить, только бы этот кошмар поскорее закончился.
