У него какие-то счеты с Максимом, а расплачивалась за это я. Моими руками задумал устроить свое возмездие? Или не мог простить мне, что пошла против него?
— Не нужно его жалеть, Надя. Он плохой человек. И он не отец Дины. Твоя память играет с тобой злые шутки.
— Хватит, — слабым голосом попросила я.
Ни во что моя память со мной не играла, потому что я точно знала, что секса с Глебом и другими мужчинами до аварии у меня не было, а следовательно, Дина — дочь Максима. Я была так влюблена в него, хотела уйти из дома, потому что отец настаивал на нашем браке с Глебом и даже слышать ничего не хотел о моих чувствах. А что в итоге? Лучше бы я осталась одна с ребенком, нежели замужем за таким мерзавцем, как Глеб. Хотя в чем-то он все же был прав: Шведову я и моя беременность на тот момент были не нужны. Сомневаюсь, что и сейчас что-нибудь изменится, когда он узнает о Дине. И какая же я глупая, что позволила случиться между нами близости в Москве, не устояла перед ним. И еще большая дурочка, что все эти дни вспоминала об этом и желала ему помочь.
Несмотря ни на что вытащить из той ямы, в которую собирались столкнуть его конкуренты.
— Я пойду с тобой, — сказал Глеб, когда мы остановились у кабинета.
Я заметила табличку с фамилией «Аверин А.Г.» и мысленно скрестила пальцы на руках.
— Разве тебе со мной можно?
— Мне можно, — усмехнулся он. — А после я отвезу тебя в наш любимый ресторан. Мы давно никуда не выбирались. Или вместе прогуляемся по магазинам? А может, возьмем Дину и сходим в парк?
Разве я смогу теперь избавиться от страха, что меня ждет новый удар по лицу? Сколько бы нежности и заботы он не проявил, но этого будет мало и не заставит меня забыть обо всем, во что он превратил нашу семейную жизнь.
— Я никуда не хочу. Давай быстрее закончим с этим, — я кивнула на дверь, чувствуя, как по спине льется холодный пот.
Динар предупреждал, что Глеб захочет пойти со мной в кабинет к следователю, наплевав на то, что это запрещено законом. Надеюсь, что этот самый Аверин действительно на стороне Максима, иначе все закончится очень и очень плохо.
— Садись, — Глеб отодвинул стул и указал на него глазами.
Меня словно загнали в камеру пыток. Господи, за что? Как бы мне хотелось закрыть глаза и проснуться, когда все закончится. Я думала, что это будет ни к чему не обязывающая беседа со следователем в присутствии мужа, но даже представить себе не могла, что переступив порог кабинета, мне придется говорить все эти ужасные вещи про Максима.
