— Глеб… Я сейчас позвоню Косте. Мы подождем его в машине. Он приедет за нами на такси и отвезет домой.
Я взяла в руки телефон, но Глеб его выхватил и бросил на приборную панель. На несколько мгновений в салоне воцарилась звенящая тишина. Напряжение от мужа исходило такое, что я боялась произнести лишний звук. Вжавшись в сиденье, я ждала, когда Глеб возьмет себя в руки и перестанет сыпать несправедливыми обвинениями. Заметив, что я дрожу, он завел двигатель и включил печку. Только моя дрожь была вызвана вовсе не промозглой погодой на улице. Меня душила обида, потому что я не заслужила всех слов, которые муж сказал мне в порыве гнева и злости. В том, что у него не ладились дела в компании, не было моей вины.
— Наверное, нам и в самом деле стоит пожить какое-то время отдельно. Или развестись. Мне кажется, я тебя разлюбил, — вдруг произнес он, а я натянуто улыбнулась.
— Разлюбил? — тихо прошептала я, ничего не понимая.
Разве возможно разлюбить за один день? А как же наша дочь? Наша семья?
— Да, — с нажимом произнес он. — Сомневаюсь даже в том, что когда-либо любил.
Каждое новое слово причиняло боль и выбивало воздух из легких. Еще неделю назад мы строили планы на будущее, на отпуск, а десять минут назад он предлагал поехать за город…
— Я устал оттого, что ты ничем кроме дома и работы не интересуешься. Наряжаешься по случаю, — он кивнул на мое платье. — А про постель я и вовсе молчу.
Эти упреки были похожи на контрольные выстрелы в голову с близкого расстояния. Я изо всех сил дернула ручку двери, но она мне не поддалась.
— Приятно слышать подобное, Надя? — спросил он спустя небольшую паузу и горько усмехнулся. — Добить тебя словами, что у меня есть любовница?
Я едва сдерживалась, чтобы не зареветь.
— Разблокируй замки, — хрипло попросила я.
— Вот так выглядит твое безразличие. Оно бьет больнее любых сказанных слов, но я все терплю и каждый день возвращаюсь домой, где меня никто не ждет!
— Ты и в самом деле пьян, Глеб. Я никуда с тобой не поеду, — произнесла, а сама удивилась, как мне удавался такой холодный и собранный тон, когда хотелось кричать от злости и обиды на мужа.
Послышался щелчок разблокировки замков, я тут же открыла дверь и выскочила на улицу.
— Только когда будешь добираться до дома пешком, подумай, с чем ты останешься, если я уйду. Твой отец оформил все на меня.
Я с горечью смотрела, как машина Глеба тронулась с места. Сердце в груди, как будто превратилось в камень. Застыв на месте, я сотрясалась от дрожи, смутно представляя, как вернусь домой после такого и буду делать вид, что между нами ничего не произошло.
