— Да, все нормально, — отозвалась я и открыла дверь.
Этой ночью я многое вспомнила: и свой первый раз со Шведовым и наши непродолжительные отношения… Почти все восстановила по крупице, за исключением одного: почему я плакала и чувствовала сильную боль в груди, когда попала в аварию? Это было совершенно точно не из-за ссоры с отцом. Наверное, чтобы восстановить эти воспоминания, потребуется чуть больше времени?
Поздно вечером Глеб вернулся домой, а меня начала бить дрожь от осознания, что он сейчас переступит порог спальни и снова начнет каким-либо образом давить на меня. Дина уснула со мной, а я решила, что эти дни никуда не отпущу от себя ребенка. Совершенно не представляла, как лечь с Глебом в одну постель. Ему придется меня изнасиловать, чтобы добиться интимной близости.
— Как ты себя чувствуешь? Голова болит? — он вошел в спальню и приблизился к нам. Я отползла на середину кровати, показывая, что не хочу идти с ним на контакт. — На днях необходимо съездить в участок и дать показания. Против него дать, как ты понимаешь, — он задержал на мне пронзительный взгляд.
— Он ни в чем не виноват… Возможно, тогда пять лет назад он и в самом деле убил человека, но сейчас вы точно поменялись с ним местами, и это ты задумал избавиться от меня…
— Чушь не неси! Если бы я этого хотел, тебя бы давно уже не было в моей жизни. Надя, это он преступник и убийца. Ты кого собралась выгораживать?
Я снова задалась вопросом: был ли Глеб в курсе, кто отец Дины? Скорее всего, да. Поэтому я приняла благоразумное решение промолчать, чтобы не получить новый удар по лицу.
— Если ты не сделаешь так, как я хочу, знай, моя любовь и терпение не безграничны. А еще у меня в сейфе лежат документы на случай твоих выкрутасов. Там отказ от дочери и все доверенности на твое имя. Ты их подписала давно, наверное, уже и не вспомнишь в подробностях, как сделала это? — усмехнулся он. — Так вот, если начнешь играть против меня, то в тюрьму сядешь ты, а не я. А ты же не хочешь, чтобы Дина улетела со мной за границу без тебя? Шведов навел много шума, придется чем-то жертвовать, Надя. Как видишь, выбор у тебя невелик.
— Я ничего не подписывала… Ты намеренно загоняешь меня в угол, шантажируешь ребенком…
— Думай, Надя. А когда что-то надумаешь, скажи мне. Я готов все забыть и жить с тобой, как и прежде, потому что люблю тебя и нашу дочь.
— Как прежде? Это как? Трахать баб за моей спиной, обманывать меня? Делать свои грязные дела? Бить меня?
