Вот так просто? Почему он общался со мной так, словно между нами в прошлый раз не состоялось никакого разоблачительного разговора?
Я уже собиралась положить трубку, но Максим вдруг спросил:
— Что любит твоя дочь?
«Моя дочь? Она наша!» — хотелось крикнуть ему в трубку, но я спокойно у него уточнила:
— Из игрушек?
— Да. Когда Наташа была маленькой такого разнообразия на полках в магазине не лежало.
— Ей нравятся мышата. А еще книжки с принцессами и… она не любит небритых мужчин.
Я услышала тихий смех в динамике и покрылась мурашками, машинально сжимая телефон в руках. Мне не нравилось, что я так реагировала на этого мужчину. Ведь я должна его ненавидеть и презирать, но почему этого чувства не было внутри?
— Понял. Ладно, — выдохнул он. — Я позвоню, как буду подъезжать.
После того разговора, когда Максим заставлял меня читать результаты экспертизы, в которых говорилось, что Дина не его дочь, я думала, он больше никак не даст о себе знать, но он позвонил мне на следующий день. И на протяжении всей недели давал как-нибудь о себе знать. Чего он этим добивался?
— Ну что? Выяснила что-нибудь? — спросила Катя, когда я вышла на улицу.
На свежем воздухе у меня немного закружилась голова. Должна признать, что я чувствовала себя в эти дни не лучшим образом, а о спокойствии в моей жизни пока не шло даже речи.
— Да, выяснила, — я кивнула и посмотрела на дочь. — Это был действительно Глеб…
Как надолго мы получили глоток свободы, я не знала, но удача явно повернулась к нам лицом. Я уже позвонила Барышниковой, главному врачу клиники, в которой собиралась проводить повторный анализ, и договорилась, чтобы она лично проконтролировала этот вопрос. Я доверяла Луизе, мы давно с ней общались. Никакой подтасовки и ошибки в анализах она не допустит. Как бы унизительно это все не было, но я докажу Максиму, что его друг не такой уж честный и надежный человек, каким хотел казаться.
Мы провели на улице два часа. Я перезвонила Полине, она потеряла мои контакты и не могла дозвониться, написав мне письмо на почту. Мы долго с ней разговаривали и договорились как-нибудь встретиться. Пока Глеб находился под следствием и не мог добраться до нас с Диной, я собиралась использовать это время по максимуму. Домой я, естественно, побоюсь вернуться да и зачем? Не осталось там ничего из того, что было мне дорого. Даже никаких светлых воспоминаний. Будто это была вовсе и не моя жизнь.
Шведов позвонил около двух часов дня. Мы вышли с Диной из дома и направились по дорожке к воротам. Максим стоял возле белого внедорожника в деловом костюме, а в руках держал яркий пакет. Когда мы приблизились, он опустил глаза и внимательно посмотрел на дочь, будто оценивая визуально свои шансы на возможное отцовство.
