И первый пример уже сейчас подает Петр — «у меня есть палка и я вам всем отец», как метко отметил в «истории» Алексей Толстой, тот который Константинович. Не просто самодур, а жестокий и свирепый правитель, который репрессиями создает выдуманное его воспаленным и вечно пьяным воображением «регулярное государство».
Вот об этой химере воплощенной в жизнь, историки стараются не писать, как и о тех методах, которые он задействовал на практике. Да потому что если стоит поведать о них, то тогда весь сооруженный храм прославляющих его сочинений рухнет карточным домиком. Ибо созданная на русских землях империя и привела к полному закабалению всех народов, и первой жертвой стал русский, которым надели на шею рабское ярмо.
Это явление я сейчас вижу, оно все ближе и ближе, и если его не остановить, то страна расколется на господ и рабов окончательно, и эти две части начнут расходиться, как льдины в океане, или как две горы, между которыми углубляется пропасть. А ведь это Ромодановский и другие хорошо понимают, и выступают против реформ «папеньки» не потому, что они замшелые ретрограды, нет, просто они видят, куда может зайти эксперимент, затеянный Петром, и оценить все негативные последствия».
— Государь, ни в какие переговоры с низложенным и преданным анафеме царем не вступать! Войска собрать и всеми силами выступить супротив. А ежели он попадет в полон, то по грехам его и жестокостям казнить без суда, вспомнив те расправы, что творит над твоими верноподданными!
Слово было сказано в мертвой тишине, что воцарилась в большой комнате. Алексей обвел глазами всех собравшихся за столом — никто не отвел глаз, а лишь наклонили головы в полном согласии, подписав Петру молчаливый и единодушный смертный приговор.
— Хорошо! Быть по сему!
Алексей впервые обрек своим словом на смерть первого человека, который являлся родителем настоящего царевича. Да, отцеубийство страшный грех, но как рассматривать его, если совершено было сыноубийство?!
— И вот еще что, государь! Отпущенному из плена генералу Шлиппенбаху было приказано склонить к измене всех шведов, что перешли к тебе на службу. Взамен «подменыш» обещал отдать все земли, которых не было в составе Московского царства до Столбовского мира со Швецией, королю Карлу. Это вся Ливония и Выборг с окрестностями, а также Финляндия, из которой выводятся войска.
По комнате словно волна прокатилась, все собравшиеся переглянулись. Ромодановский же продолжил говорить спокойным голосом:
