Князь-кесарь последние слова произнес жестко, так что у Алексея холодок прошел по спине. Действительно — «своим» немчикам теперь деваться некуда, все их семейства, по сути, превратились в заложников. И стоит сказать москвичам, что их «немцы» царя предали, как от жилищ только пепелища останутся, выжгут и разорят немилосердно, а тамошних людишек смертным боем линчевать станут.
— Составь заранее проскрипционные списки, Иван Федорович — и внеси туда всех недовольных мною, а также тех, кто со свержением Петра потеряет слишком много. Особенно среди гвардейцев — мыслю, что «потешные» много хлопот причинят нам.
— Уже сделал, государь, хотел тебе их в Москве показать. Там без малого пять сотен имен внесено — не всех на плаху отправлять нужно, но большую часть по полкам и дальним воеводствам разослать надобно.
— Хорошо, — Алексея предусмотрительность князя-кесаря удивила в очередной раз. Да и не было его вины в том, что заговор и «машкерад» тесть просмотрел — он ведь сам запретил ему влезать в дела воинские, положившись на фельдмаршала, а старик Борис Петрович пустил все на самотек. За что и поплатился, позабыв, что предают всегда только свои.
— Что у нас с деньгами?!
— Чеканку червонцев снова начали на манер дукатов голландских, благо «подменыш» их сам приказывал делать. Токмо его надписи латинские убрали — вот где поганый замысел царство наше порочить. И рублей с полтинами, на манер полновесных цезарских ефимков. Правда, Петрушка приказывал долю серебра в них постоянно снижать, но то к порче денег привело, хотя казну пополнило на время. Но мы тут все сделали, как ты повелел, дабы монеты твои в заморских странах охотно везде брали, прежний вес серебра вернув. Парсуной твоей мастера занимались добрый месяц, пока оттисков достаточно сделали. Вот пробные рубли с червонцами. А это прежние монеты разных лет — сам сравнить можешь, великий государь.
Ромодановский развязал мешочек и высыпал на стол пару десятков кругляшей — желтые, небольшие по размеру, а серебристые более крупные и увесистые. Алексей их внимательно посмотрел, повертел в пальцах, разложил в определенном порядке.
Все рубли были почти одинаковые по размеру и весу, вот только проба серебра в них отличалась разительно. Подсчеты Алексей сделал заранее, сумев перевести, пусть и приблизительно, золотники с долями в привычные для него граммы, и вычислив пробу серебра. И если в начале Северной войны придерживались 875 пробы в монете весом в 28 грамм, где на серебро приходилось 24,5 грамма, то со временем доля благородного металла стала стремительно уменьшаться. Вначале, от победной Полтавы до злосчастного Прутского похода стала 800-й с 22,5 граммами, потом 750 с 20,5, а к четырнадцатому году, как раз к победе флота под Гангутом, и по нынешний день стала примерно шестисотой с 17 граммами серебра.
