Раздался шум, а вскоре в разгромленном помещении, похожем на мрачный склеп, появился Роб.
— Вот тут я осознал себя, — он жестом указал на сборочную платформу.
— Давно это было?
— Двести один год назад. Мой источник питания истощился. При переходе на резерв автоматически сработала активация основных систем. Я должен был исправить ситуацию.
Захар заметил, что его спутник равнодушно окатил сканирующим излучением окружающую обстановку. Он наверняка заметил останки, но не высказал ни тени эмоций. Похоже, для него они выглядели обыденностью.
«Надо ему сказать».
— Роб, а как ты выбрался? — все еще сомневаясь в принятом решении спросил Захар.
— Через пробоину в своде. Мне требовалось найти новый источник энергии.
— И ты ничего не помнишь до момента аварийного включения?
— Нет.
— А на останки обратил внимание?
— Конечно. Эти люди погибли больше полутора тысяч лет назад. В подземельях иногда попадаются такие места.
— Держи, — Прилепин протянул Робу нанокомп.
— Зачем мне кибстек?
— Спрячь его под броней и всегда носи при себе. Он — источник сигнала, ограничивающего свободу твоего передвижения.
— Подожди… — Роб с визгом поврежденного привода повернул голову, словно увидел окружающую обстановку в совершенно новом для себя свете. — Ты хочешь сказать, что это…
— Твои создатели. Эти люди тебя спроектировали и собрали.
— Но я ничего не знаю о них! Не помню! Это нелепо!
— Так бывает. Тебя не смогли или не успели включить. Вряд ли мы узнаем истинную причину.
— Но у меня не было дефектов, либо сбоев на момент активации! Все детали находились на своих местах. Ядро системы было полностью функционально!
— А нейросети чисты?
— Да. Это о чем-то говорит?
— Конечно. Нейросети невозможно запрограммировать. Их нужно либо обучить заранее, либо они сами выработают «жизненный опыт», накапливая и осмысляя данные об окружающем. Так вот, тебя «обучить» не успели. Потому и не включили.
— В твоих словах есть смысл, — согласился Роб. — Поначалу мной руководили лишь программы и насущные потребности. Я искал источники энергии. Затем произошло внезапное усложнение бытия. Я… Я чувствовал неудовлетворенность, даже бессмысленность своего существования. Мне хотелось общения, но тут даже поговорить не с кем. Я пытался уйти из подземелий, но не мог. В какой-то момент отказывала кинематика.
— Теперь сможешь, — Прилепин дружески похлопал его по плечевому кожуху. — Носи кибстек при себе и не пытайся его взломать.
— То есть, обладая нанокомпом, я всегда буду находится в центре свободы перемещения?
