Лев закрыл глаза, представляя себе каково Носочку, чей привычный мир теперь оказался до основания разрушен с хладнокровной жестокостью. Но рядом с Юрой был Костя. Костя понятия не имел о Юриных особенностях. Может, и к лучшему, что это оказался именно он. Без сантиментов, без лишней осторожности, простой и ясный, как гладко обтесанный дубовый брус.
– Я там у соседа снизу взял молоток, гвозди, мотнулся тут в строительный неподалеку, дверь забил пока. Сейчас вот в кафе сидим. После такого лучше всего вкусненького чего-то тяпнуть. Ну, Юрик доест и поедем: мне-то пироженок на один зуб, а дома мама борщ сварила…
***
Вернувшийся Юра казался спокойным, даже заторможенным. Сидел, где посадили, смотрел в окно. Часа через три Льву пришло сообщение:
«Теперь мне все равно, где быть. Я гостиницу какую-нибудь найду. Спасибо тебе за все».
«Всем вам».
Лев прикатил в гостиную, остановился прямо перед парнем.
– Да кто тебя отпустит?
Юра поднял на него глаза.
– Ладно, приходи в себя, – буркнул Лев. – Потом решишь, что тебе с собой делать. А пока поживи, нам тут без тебя скучно будет, привыкли к бесплатным концертам.
Носочек прикусил без того изгрызенную губу, потом едва заметно улыбнулся.
С этой минуты что-то изменилось в нем. Лев не взялся бы судить, к худу или к добру, но, скорее, второе. Юра словно наверстывал упущенное: услышав разговор, приходил и садился рядом, слушал. Мог долго и внимательно наблюдать за тем, как красится Сажа или как Ленча гладит белье. Заглядывал в экраны чужих телефонов и на страницы книг. Прикасался к домашним осторожно, словно изучая – как это? «Ну, прорвало…» – проворчала Кристина, когда Юра в первый раз обнял ее. В тот день она приготовила кроме корзиночек с кремом мягкое «детское» печенье, зная, что Юра не любит хрустящего. Лев обнаружил в своем личном блокноте, куда писал дурацкие стихи, следы Юриного пребывания. Кое-где на полях появились написанные карандашом альтернативные рифмы, а на последней странице несколько четверостиший, явно вдохновленных прочитанным.
«Тебе неприятно?»
Лев даже не знал, что на это ответить. Блокнот не был дневником, он валялся в доме повсюду, но никто до сего дня не открывал его и не вникал в Львовы писульки.
– Да читай, если нравится, – наконец, пожал он плечами.
Понятие «личного пространства» у Юры в голове явно сдвинулось, девочки, особенно Кристина, реагировали на удивление спокойно, терпеливо ожидая, когда Носочек придет к равновесию. Они это даже не обсуждали, ни при нем, ни без него.
