Задание от посла оказалось не пыльным. Нужно было выкрасть у одного богатея фамильную золотую диковину. Красть он предпочитал в облике лисы. Он мог спокойно пробраться в любой дворец, а если даже и бывал замечен, никто не мог и предположить, что была вовсе не лиса. Так его имя сохраняло свое былое благородство.
Путь к нужному ему дворцу лежал через дом Мастера, поэтому Юнги без раздумья направился к нему, чтобы отдать мешочек с золотом. Было бы крайне глупо потерять его по пути, тем более в облике лисицы пришлось бы тащить его в зубах. Пройдя с километр пути, нос пощекотал легкий запах гари. Но, с каждым шагом, дымовая завеса становила все плотнее, пока вдали не засияли языки пламени. Огонь окутывал каждое дерево, и шёл он со стороны хижины Мастера.
Невзирая на стену пламени, Юнги рванул в самую гущу. Его одежда в мгновение ока опалилась. Достав катану, он начал прорубать себе путь, но пламя не сдавалось, оплетая его в плотный кокон. И вот, наконец, показалась крыша дома, а за ней, сквозь чуть рассеянный дым, стало видно крыльцо, на котором стоял старик. Вокруг него бушевало пламя, но когда он заметил Юнги, на его лице появилась едва заметная улыбка, а сморщенная рука вытянулась вперед, давая команду остановиться. Словно вкопанный, парень остановился. Никогда за прожитые годы он не смел ослушаться мастера, но нога все-таки сделала шаг вперед. Тогда его оглушил пронзительный крик: «Я сказал стоять, самурай!». Прогоревшая одежда уже не спасала, и юнги ощутил жгучую боль, но не отступил назад, подняв красные от слез глаза на мастера. Крыша же уже начала трещать, готовая вот-вот обвалиться. Дым проникал в легкие, вызывая сильный кашель. Старые сапоги плавились от высокой температуры. Хотя лишить жизни кицунэ намного сложнее, пламя было на это способно.
Завороженные глаза смотрели только на своего учителя, а ноги, пытаясь пересилить боль, делали маленькие шаги вперед. Юнги не мог просто уйти, просто отвернуться от человека, ставшего для него родным. Словно в замедленной съемке, он шел вперед, не слыша ни треска деревьев, ни криков мастера. Он просто не хотел это слышать. Дрожь в коленях, заставила паренька пошатнуться, но от падения его спасло опаленное дерево, за которое он успел ухватиться руками. Передвигаясь короткими перебежками от дерева к дереву, оставалось всего несколько метров, но послышался жуткий скрежет, переходящий в тонкое завывание. Подняв глаза в небо, Юнги увидел горящую верхушку дерева, летевшую точно на него. Синоби попытался отпрыгнуть в сторону, повалившись на небольшую полянку чуть позади. Громоздкое дерево рухнуло на его ноги, заставив завыть от боли. Онемевшие конечности уже не могли шевелиться, а пламя тем временем пробиралось к его телу. Задыхаясь от нового потока дыма, Юнги почувствовал, как начал терять сознание. Последним рывком он постарался подняться, но, потеряв последние силы, рухнул, погружаясь во тьму.
