— Да!
— Отрабатывали приёмы.
— Да!
— А жён и дочерей честных граждан вы насиловали.
— Да!
— И она выполняла роль этих жён и дочерей.
— Да!
— И вы...
— Да!
Добрый Дядя помолчал.
— Ну ясно, — сказал он устало и довольно. — Хватит. Эту шлюху уведите. И пусть мне кого-нибудь пришлют — вымыть тут всё.
* смотрел в пол. Взгляд его был неотрывно прикован к кровавой луже. Но краем глаза он все же увидел, как неизвестный толкнул **** в спину и как она пошла, неуверенно и неправильно переставляя ноги.
Открылись дверь. И тут * не выдержал. Оглянулся и посмотрел на неё. Оказывается, она только этого и ждала.
— Будь ты проклят! — закричала она во весь голос и из глаз ее брызнули слёзы. — Будь ты проклят!
Неизвестный толкнул её в спину. Обеими руками. Она запуталась в ногах и упала через порог в коридор. Дверь захлопнулась. * услышал топот за дверью и крики.
— Будь ты проклят! — раздалось снова из-за двери. И дальше — по затухающей — все тише и тише — все отчаянней и отчаянней: «Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят!»
— Ну что же, — сказал Добрый Дядя мягким голосом, в котором чувствовалась искренняя жалость. — Сегодня тебя накормят хорошим ужином. Ты заслужил.
* показалось сначала, что в кабинете полумрак. Глаза с трудом привыкали к неяркому свету.
— Ну-с, — сказал Добрый Дядя, садясь на краешек стола, — привыкаешь?
кивнул, хотя и не понял, о чем именно спрашивал Добрый Дядя.
— Это хорошо, — благожелательно ответил Добрый Дядя. Он вновь был радостно оживлён.
— Начинаем работать, — возбужденно сообщил Дядя и потер руки. — Труд, труд и еще раз труд. Труд сделал человека обезьяной. То есть, конечно, наоборот. Бери бумагу, ручку. Бери, бери. И знай, Санчо, что только тот человек возвышается над другими, кто делает больше других.
* от неожиданности выронил перо.
— Это я пошутил, — успокоил его Добрый Дядя. — Это я шучу так. Вообще-то, я имел в виду творческий труд. Творческий труд, видишь ли, это единственно достойная форма труда для современного человека — особенно в нашем обществе. Такой труд органически связан с потребностями и устремлениями современного человека — особенно в нашем обществе.
* в немом изумлении воззрился на Доброго Дядю.
— Будем переписывать показания, — с готовностью объяснил ему Дядя.
* открыл рот.
— В-все? — зачем-то спросил он.
— Все, все, — успокоительно подтвердил Добрый Дядя. — Заново. Целиком.
— Но ведь я уже переписывал один раз, — неуверенно сказал *.
— Угу, — Дядя заговорщически подмигнул. — Так что давай. Дело тебе знакомое.
