— Я знаю, кого ты называешь Высшим Существом. Я видел Его, — заносчиво сказал Брайдер (в желтых глазах Нимеи блеснуло что-то, похожее на восторг). — Теперь Оно покровительствует мне, Брайдеру, Повелителю Лунного Меча. Кстати, почему ты бежала от моего меча?
— Прикосссновение твоего мечча вернуло мне раззум... Это ужжассно... О, Брайдер! Поццелуй меня!
— Еще чего! — сказал Брайдер, Повелитель Лунного Меча. — Я что, с крыльца дубнулся — целоваться с ядовитой змеей?
— Поццелуй! Ты сснимешшшь с меня ззаклятье! Я — принцессса! Я сстану твоей жженой! Я помогу тебе одолеть Некроманта!
— Ты сдурела, что ли? — заорал Брайдер. — На хрен ты мне сдалась! Мне покровительствует Отец Небесный! Я и без тебя справлюсь с Некромантом — Отец Небесный мне поможет! И вообще, что я тебе, скотолож... скотолог... тьфу, чёрт, да как это слово-то произносится?!
— Я бы тебя укуссила, Брайдер...
Брайдер несколько испугался.
— ...Но яд не дейсствует в приззраччной фаззе ссущщесствования...
Змея явственно всхлипнула.
— Брайдер! Брайдер! — горячо зашептала она. — Я люблю тебя, Брайдер! Мой ненаглядный, мой единссственный!
Брайдер несколько приосанился.
— Милый, раззве ты не понимаешшь, Я ведь не ззмея. Я девушшка. Поццелуй меня — и я превращщуссь в девушшку...
— Красивую? — зачем-то спросил Брайдер.
— Раззве ты видел некрассивых дочерей мага?
Это был резонный ответ.
Тут Брайдер вдруг вспомнил полногрудую блондинку с длинными-длинными волосами, отнятую у него Отцом Небесным.
— А какие у тебя волосы были?
— Когда я была девушшкой?
— Да.
— Белые, платиновые — и длинные-предлинные, они доходили мне до пят...
«Ага! — понял Брайдер. — Она».
Воспоминание о полной волнующейся груди и крутых бедрах затопило его сознание — и он уже представил себе, как змея превращается в девушку и падает в его объятья. И сколько всего можно успеть, пока длится эта призрачная фаза и Отец Небесный занимается кем-то другим... Но тут же он одернул себя. Если в этом призрачном мире даже яд не ядовит, то где гарантия, что любовные утехи принесут какое-то наслаждение? И вообще, очевидно же, что Отец Небесный все переиграет по-своему — превратит опять девушку в змею, и ему, Брайдеру, придется тыкать ее мечом в пасть на этой проклятой липкой паутине. Брайдер вспомнил, какие чувства вызвал у него Отец Небесный, отобрав Нимею-девушку тогда, в первом варианте падения в колодец. Нет, игра не стоила свеч. Не к чему было плодить разочарования и горькие воспоминания.
