— Хорошо, что вы здесь, мисс Лоури, — бросился несчастный ко мне. — Они меня до греха доведут. Ой! А что это с вами приключилось? Платье в таком состоянии…
— Били её! — загоготал Густав, размахивая крыльями. — Может, даже насиловали. Бедняжка. А всё ты виноват, бросил её, беззащитную, на растерзание негодяям!
Все присутствующие замерли и дружно уставились на меня. Кто-то с сочувствием, кто-то с любопытством.
Нежный аромат свежих цветов лёгким шлейфом скользил по воздуху. Ароматы садовых роз в окружении лилий и фиалок сплетались в калейдоскоп запахов, увлекая в чарующих мир. Жаль только, что волшебство продлится недолго, уже к утру хрупкие, сияющие красотой бутоны, увянут навсегда.
— Мисс Лоури, вы… в порядке? — Фрэнсис с тревогой осмотрел безнадёжно испорченное платье.
Нужно попросить побольше браслетов, запирающих магию. Столько, сколько уместится на запястье. Только за прошедший день я успела натворить столько неприятностей! При этом подпаленное платье — далеко не самая страшная из них…
— Дурень! — гусь спорхнул с софы и клюнул Френсиса прямиком в…чуть пониже спины.
— Ай! — взвизгнул мажордом, пытаясь отмахнуться от вредной птицы.
— Молодец, Гуся! — подначивал дедуля Ангус, — Так его!
— Розочки он здесь развешивает, — наглый фамильяр неизвестного мага попытался клюнуть ещё раз, но Фрэнсис, выхватив у одной из горничных стул, успел приготовиться к обороне. — Оставил девочку на растерзание злодеям, которые избили и обесчестили бедняжку!
— Густав, всё хорошо, — попыталась я вмешаться. — Честь осталась при мне.
— Значит, только били?
— Обошлось и без этого, — заверила я, старательно прикрывая огромную дыру на платье жалкими остатками подола. — И вообще… С чего вы все решили, что я попала в беду? Это… — я показала глазами на платье, — Несчастный случай, ничего более.
Мне не верили. Это читалось и по любопытным лицам перешёптывающихся служанок, и по воинственной стойке бесстрашного гуся, явно решившего отомстить. Боюсь, он ещё не скоро успокоится…
— Но этого олуха всё равно надо уволить, — заявил лорд Ангус. — Развёл тут цветочную лавку! И это я ещё меню не видел! Пять перемен блюд? По его лощёной жирной физиономии видно. Транжира! Расточитель! Привык тратить хозяйские денежки налево и направо!
— Семь перемен, и три вида десерта, — злорадно отозвался Фрэнсис. — Приёмы в Растер-холле славятся своим великолепием и безупречностью. А как же иначе? Мой господин — сам канцлер империи, и кстати, отчитываться я обязан только перед ним!
