В воздухе повисла гнетущая тишина.
Сергей встал, молча поставил коробочку с кольцом на край стола и, не сказав ни слова, вышел из зала.
– Ну и стерва же ты, Наташка! – прокричал, подскочив с места, наш общий друг Артур, после чего поспешно покинул ресторан.
Гости зашушукались, активно обсуждая случившееся, а я, не выдержав эмоционального напряжения, просто потеряла сознание.
Вечером мне на сотовый позвонил Артур и, не сдерживаясь в выражениях, сообщил, что из-за меня, дуры, его друган Серёга чуть не утонул, спрыгнув с моста в реку. Хорошо, люди добрые сразу вытащили. А потом добавил, что если у меня ещё хоть какая-то совесть осталась, то я должна пойти к Сергею на квартиру и поговорить с ним, пока он ещё что-нибудь с собой не сделал. И я пошла.
Сергей открыл мне сразу. Выглядел он ужасно. Бледный, расстроенный, с потухшим безжизненным взглядом, правая рука в гипсе. Как потом выяснилось, при падении он получил закрытый перелом лучевой кости. Кроме того, оказалось, что и само нахождение в холодной речной воде не прошло бесследно. У Сергея поднялась очень высокая температура. Я сбегала в аптеку за лекарством и осталась сидеть у его кровати, дожидаясь улучшения самочувствия.
Мы проговорили с ним несколько часов подряд, и в итоге он попросил у меня прощения за то, что испортил мой день рождения, пообещал больше не заводить разговор о свадьбе и не делать никаких глупостей. Я простила.
Когда жар начал спадать, он поблагодарил меня за помощь и сказал, что уже поздно и мне пора домой. Боясь, что ему вновь станет плохо, я спросила: «Может быть, мне переночевать у тебя?» Тогда он и сказал: «Я не хочу, чтобы ты была со мной лишь этой ночью. Мне нужно, чтобы ты осталась здесь навсегда».
Осознание того, что Сергей из-за моего решения едва не простился с жизнью, породило во мне чувство вины, крепко сплетённое с чувством жалости. На следующий день я собрала вещи и переехала к нему.
Поначалу мы жили весьма неплохо, первые месяца три. Он заботился обо мне, не мешал заниматься творчеством, не пытался навязывать свои правила, но потом всё стало меняться. Я ощущала, что моё личное пространство постепенно сужается до размеров тесной клетки, в которой от стенки до стенки лишь пара шагов.
Терпения хватило на несколько лет. Возможно, я могла бы продержаться и дольше, но он своими действиями придал мне решимости. Когда Сергей однажды во время очередного приступа ревности едва меня не придушил, я просто перестала бояться, что, потеряв меня, он что-то с собой сделает, и поняла, что собственная жизнь мне дороже.
