— Я не говорила, что ты старая! Я сказала, что старая — Мэйв, потом добавила, что она древняя. Ты сама завела речь о своем возрасте!
— Отличная у тебя память, — отметила Персефона.
Брин сверкнула озорной улыбкой.
— Ты должна быть на моей стороне, Персефона! — с укоризной проговорила Сара и обернулась к дочери. — Твоя бабушка, Брингильда, открыла мне секрет изготовления рэнской ткани и…
— И ты ненавидела ткать! — закончила за нее Брин. — Ты терпеть не могла мать моего отца за то, что она заставляла тебя работать часами.
— Конечно. Я была упрямой девчонкой вроде тебя, и все-таки справилась. Я научилась ткать, и это здорово. Иначе бы ты и половина далля ходили голыми, да и что бы мы делали с шерстью, которую настригает твой отец?
— Быть Хранителем тоже очень важно. Так сказала Персефона, а ведь она помощница вож… — Брин в ужасе закрыла рот рукой, будто нечаянно наступила на едва вылупившегося из яйца цыпленка.
— Ничего страшного, — заверила Персефона, потирая палец, на котором прежде носила кольцо. — Нам всем нужно привыкнуть к переменам.
Снаружи раздалось лязганье — бой начался. Кто-то выругался, кто-то охнул. Зрители вскрикнули, потом захлопали и загудели. С глухим ударом топор стукнул по щиту. Брин помчалась к порогу, но мать схватила ее за руку.
— Не надо тебе смотреть!
— Я за водой. У нас вода кончилась, знаешь?
— Брин… — В голосе Сары прозвучало явное неодобрение.
— Я только…
Раздался недовольный гул и шарканье ног, затем треск и вопль. Зрители снова вскрикнули, только на этот раз вовсе не одобрительно. Схватка за место вождя закончилась, и началась другая битва: женщины далля пытались спасти жизнь проигравшему.
— А ну, шевелись! — крикнула Падера.
Она среагировала первой. Круглая головка, пышная грудь и широкие бедра — Падера здорово смахивала на снеговика в юбке, однако шустро ринулась вперед, обгоняя мужчин вдвое больше нее ростом. Падера была старухой, еще когда родилась Персефона, теперь же она являлась самой старой в клане Рэн. Жена фермера вырастила шестерых детей и бесчисленное множество коров, свиней, цыплят и коз. Падера постоянно выигрывала на осеннем празднике урожая, получая первые призы за самые крупные овощи и лучшие пироги. Никого более уважаемого в далле просто не было.
Услышав Падеру, кольцо сочувствующих разомкнулось. При виде места схватки Персефона вскрикнула. Нога Холлимана была в крови от колена и ниже. Мокрый от пота Коннигер пятился, едва удерживая топор. Заточенное каменное лезвие потемнело, на землю падали капли. Он смотрел на Холлимана со странным выражением на лице. Он будто чувствовал себя виноватым.
