— Хорошо, сэр, — снова сказал Дигори. У него не было ни малейшего понятия о том, как он заберется на скалу и пройдет через горы. Но говорить он об этом не стал, чтобы лев не подумал, что он пытается увильнуть от поручения. Впрочем, он все-таки добавил: — Я надеюсь, ты не слишком торопишься, Аслан. Я же не могу быстро обернуться. — Юный сын Адама, я помогу тебе,
— Аслан повернулся к лошади, которая все это время тихо стояла рядом, отгоняя хвостом мух и склонив голову набок, словно ей было не очень легко следить за разговором. — Послушай, лошадка, хочешь стать крылатой?
Вы бы видели, как Земляничка тряхнула гривой, как у нее расширились ноздри и как она топнула по земле задним копытом. Конечно, ей хотелось превратиться в крылатую лошадь! Но вслух она сказала только:
— Если хочешь, Аслан… если не шутишь…да и чем я заслужила? Я ведь лошадь не из самых умных.
— Будь крылатой, — проревел Аслан, — стань матерью всех крылатых коней и зовись отныне Стрелою.
Лошадь застеснялась, совсем как в те далекие жалкие годы, когда она таскала за собой карету. Потом, отступив назад, она отогнула шею назад, словно спину ей кусали мухи, и укушенное место чесалось. А потом — точь-в-точь как звери, появлявшиеся из земли — на спине у Стрелы прорезались крылья, которые росли и расправлялись, стали больше орлиных, шире лебединых, громаднее, чем крылья ангелов на церковных витражах. Перья на крыльях сияли медью и отливали красным деревом. Стрела широко взмахнула ими и взмыла в воздух. На высоте трехэтажного дома она ржала, трубила и всхрапывала, покуда, описав полный круг, не спустилась на землю сразу всеми четырьмя копытами. Вид у нее был удивленный, смущенный и празднично-радостный.
— Тебе нравится, Стрела?
— Очень нравится, Аслан, — отвечала лошадь.
— Ты отвезешь юного сына Адама в ту долину, о которой я говорил?
— Что? Прямо сейчас? — спросила Земляничка или, вернее, Стрела. — Ура! Усаживайся, мальчик! Я таких, как ты уже возила на спине. Давным-давно. На зеленых лугах, там, где был сахар.
— О чем вы там шепчетесь, дочери Евы? — Аслан внезапно обернулся к Полли и жене извозчика, которые, кажется, уже подружились.
— Простите, сэр, — сказала королева Елена (именно так теперь звали Нелли, жену доброго извозчика), по-моему, девочка тоже хочет полететь, если, конечно, это не слишком опасно.
— Что ты на это скажешь, Стрела? — спросил лев.
— Мне-то что, сэр, они оба совсем крошки, — отвечала лошадь.
— Лишь бы слон не захотел с ними покататься.
