– Николай, поди сюда! – послышался голос тайного советника из-за стопки книг на письменном столе.
Николай подошёл.
– Вот, возьми собственные деньги тебе и брату, под твою ответственность. Знаю, что вы не расточительны, но всё же напомню. Если случится война, нам придётся терпеть нужду. А потому прошу вас быть бережливыми. В другой раз я не смогу дать вам денег раньше января.
Придётся терпеть нужду… А я ещё утром собиралась просить хозяйку выдать мне жалованье на месяц вперёд.
Не дождавшись Николая, я вышла из библиотеки в соседнюю маленькую гостиную. Николай выбежал за мной.
– Возьмите книгу.
– Спаси Господи, – ответила я его губам. Выше смотреть я боялась: вдруг он заметил бы в моих глазах…
– Я не решилась просить у вашей матушки двойное жалованье. Хотела послать домой подарки братьям и сёстрам к Рождеству.
Кому же пожаловаться, если не ему?
– Сколько детей у батюшки вашего?
– Семнадцать. Пятнадцать родных и две сиротки приёмные.
– Возьмите, – Николай протянул мне сто рублей ассигнациями. – Мне хватит и пяти червонцев.
– Да не надо…
– Вы боитесь, не побранит ли меня папенька? – Николай вложил деньги под переплёт. – Папенька похвалил бы.
Это было накануне Введения во храм Пресвятой Богородицы. На Праздничной Литургии читали Евангелие от Луки. А у меня в голове вертелось другое: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе…» Как будто о нём....
Николая не было с нами. Он отмечал этот праздник за одним столом с Царём. Первый раз. Но мне он виделся рядом. В правой мужской половине домовой церкви. И свет в алтаре… Как в тот день Крещения Господня, когда мне было шесть лет…
…ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.1
О деньгах Николай забыл. А я не осмелилась напомнить. Не узнал он, что батюшка с матушкой купили моим братьям духовные книги, а сёстрам – ткани. В приданое, и так. А малой я сшила платьице сама: чёрное в белую клетку. Длинное, в складочку. Она сохранила его на память – своё первое в жизни платье.
***
В марте 1812-го года гвардия получила приказ отправиться к западной границе.
В день накануне выступления в поход я долго не могла уложить волосы. Руки не слушались меня. Я торопилась. Я должна была вовремя привести девочек к завтраку.
Закрепив узел, я пошла будить моих воспитанниц. Шпильки впивались в затылок. Я остановилась в зале у окна. В стекло косило лучами утреннее солнце. Глядя на своё отражение, я вытащила шпильки и принялась заново закручивать узел.
